Лабиринты памяти

Все случилось так внезапно, что Фрэнк даже не успел опомниться. В последний месяц Грэйс как-то охладела к нему, и он остро почувствовал это. Но был слеп и объяснял холод тоской по родине, по сестре, оставленной Грэйс в Америке. Он пытался расспросить Грэйс о причине такой отчужденности, но вразумительного ответа так и не добился. Правда, пообещал ей, что, как только освободится от дел, они отправятся повидать Млисс. Только Грэйс сбежала от него раньше, чем он успел осуществить свое намерение. Да, Млисс не ошиблась, она именно удрала от него, оставив на прощанье записку, которая сразила его до глубины души. Написала, что он нужен был ей лишь как мешок, набитый миллионами, как звонкая монета, которую можно положить в карман. Только и всего. Сняла деньги с их общего счета (который Франческо неосмотрительно сумел завести) и сбежала. Нет, ему совершенно не жаль денег, просто теперь он никогда никому не сможет поверить. Он любил Грэйс и безумно любит ее до сих пор. И почему-то ему страшно за эту жестокую и бессердечную женщину, вдребезги разбившую его жизнь.

Он не знает, что именно произошло с Млисс в Италии после того, как она уехала из его дома. Нет, кто такая «Амата» он тоже не знает. Она все расспрашивала его об итальянских знакомых Грэйс, но он так и не смог вспомнить, с кем она подружилась. Ровные, приятельские отношения с его друзьями… Кажется, тесно она ни с кем не сошлась. Он надеялся, что у Млисс есть какие-нибудь новости о Грэйс, исчезнувшей на этот раз из города с названием… да, именно Волтингтон. Ему бы очень хотелось помочь Млисс в поисках. Конечно, после всего случившегося, он уже ни на что не рассчитывает, но если вдруг Млисс решит… Ну хорошо, он дождется ее звонка. История, конечно, туманная, но кто знает, может, вся эта мистика — подсознательная защита Млисс, не готовой принять поступок сестры, как данность, попытка оправдать ее в своих глазах. Но, в любом случае, он будет ждать ее звонка. И поможет, если Млисс потребуется.

Млисс положила трубку и словно растворилась в пространстве. Руки, ноги, тело, казалось, ушли из-под ее контроля. Голова плавилась от гулких ударов внутри черепа, как будто тысяча гномов добывала золото из его костей. Мысли утратили четкость, смазались от духоты и боли. Глухой и темной поступью в сознание Млисс вторгалось что-то неведомое.

— Мама, мама! Я хочу поехать с вами! Грэйс опять заставит меня перемыть всю посуду на кухне! Не хочу быть Золушкой!

Высокая темноволосая женщина с ласковыми глазами улыбчиво посмотрела на дочь. Млисс с разбега прыгнула к матери на колени. Она тоже хочет поехать — интересно бродить по огромному магазину и высматривать всякие мелочи! К тому же, отец еще в прошлом месяце обещал ей велосипед. У нее будет возможность напомнить отцу обещание!

Полный голубоглазый мужчина одним движением поднял Млисс с колен матери и сгреб в охапку. Млисс обняла руками шею отца и заглянула в его веселые, добрые глаза.

— Па! Ты, кажется, что-то обещал мне в прошлом месяце!

«Па» широко улыбнулся и поставил длинноногую, уже тяжеловатую для отцовских рук дочь на пол. Ласково потрепал по голове.

— И, конечно, ты не забыла о велосипеде! Ладно, я запомнил, что тебе понравилось. Будет тебе велосипед! Так что с чистой совестью можешь оставаться с Грэйс и мыть посуду. Договорились?

— Ура! Папа купит мне велик! — Млисс обняла отца и повернулась к сестре, показывая ей кончик языка. Грэйс улыбнулась и шутливо погрозила Млисс пальцем.

— Нечего делать из меня сестру-злюку! И никакая ты не Золушка. Просто тебе стоит приучиться к порядку. Кто же женится на неряхе!

— Я никогда не выйду замуж! — надулась Млисс. — Вряд ли найдется мужчина, похожий на папу, правда, ма?

— Это точно. — «Ма» поднялась со стула и посмотрела на дочек. Какие же они у нее замечательные! — Грэйс, сестра и дом на тебе. Мы с отцом будем только вечером. Пока!

Млисс долго махала рукой вслед отъезжающей машине. Отец обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Она видела родителей в последний раз.

Зловеще-торжественная атмосфера похорон на Керлэндском кладбище. Моросящий дождь, свинцом затянутое небо. Сухие листья, срывающиеся с мертвых веток.

Млисс все время плакала, уткнувшись в сестринский животе. Грэйс с трудом сдерживала слезы, потому что понимала: она не может позволить себе отчаиваться: теперь вся ответственность за сестру лежит на ней. Слава Богу, возраст позволяет ей найти работу. Она постарается, чтобы сестра не нуждалась. Сбережений родителей хватит на обучение Млисс. Но только на него. Ничего, самое главное, пережить сейчас весь этот ужас и не сломаться. Только не сломаться.

Млисс захлебывалась от рыданий. Она никак не могла понять: еще два дня назад папа и мама ходили, смеялись, разговаривали, обнимали ее, Млисс. Они были такие добрые, веселые. Они не могли умереть, это неправда! Может быть, они живы, просто спят? Может, хоронят вовсе не ее родителей? Она должна обязательно посмотреть и проверить — что если Грэйс и все остальные ошиблись?