Лабиринты памяти

Даже если Ника – простая девчонка (что маловероятно), Саша только время потратит: летом Мари обязана увезти его домой, невзирая на его желания. Конечно, если брат будет упираться, можно сообщить отцу, но это крайние меры. Мари слишком злилась на родителей за то, что они сделали с братом, да и Саша ей был дороже всех на свете, чтобы идти на такое предательство.

Мари вздохнула и закрыла книгу. И без навязчивых мыслей в комнате отдыха было слишком шумно. Неподалеку компания восьмиклассниц с излишней эмоциональностью восхищалась новой дизайнерской сумкой своей подруги, а возле камина парни из десятого класса друг на друге отрабатывали приемы карате и, когда один из них падал, громко ржали.

Взгляд Мари наткнулся на Стейси и Барбару: девчонки сидели на диване у окна и, склонив головы над журналом, что-то тихо обсуждали. Блондинка вдруг взглянула на Мари и махнула рукой:

– Иди к нам, что-то покажу!

Мари замешкалась: не то настроение, чтобы поддакивать очередным сплетням.

– Давай-давай, это интересно, – подхватила Барбара.

Мари неохотно подошла. Стейси сунула ей разворот журнала с изображением девушки: длинные черные волосы, завитые в искрящиеся локоны, белый свитер крупной вязки, голубая балетная пачка и пуанты в тон.

– И что?

– А ты приглядись. – Губы Барбары скривились в ехидной улыбке.

Мари еще раз посмотрела на фотографию. Девушка как девушка, какая-то балерина, стоит на пуантах с надменным взглядом и загадочно смотрит вдаль. И тут до нее дошло…

– Ника? – Она бросила вопросительный взгляд на подруг и снова взглянула на фото: ну да, черты узнаваемые.

– Неожиданно, да? – хмыкнула Стейси, забирая у Мари журнал. – Приодень ее, причеши – и ничего такая. Модель, оказывается.

– Я же говорила, что она на публику играет. – Барбара скрестила руки на груди и бросила презрительный взгляд на разворот. – «Я вся такая бунтарка, форму не надену, ни с кем не заговорю». Руки парням заламывает, тоже мне недотрога! А самой внимания не хватает.

От волнения сердце Мари пустилось в пляс: кажется, она способна разрешить ситуацию с братом.

– А что за журнал?

– Да какой-то местный, для соплячек. – Барбара брезгливо приподняла его за краешек. – Наверняка Харт-Вуд его и подбросила.

– Нет, это я пару лет назад выписывала, он классный, – пробормотала Стейси.

В этот момент раздался громкий смех, и девчонки обернулись: в гостиную ввалились мокрые от пота и раскрасневшиеся Алекс, Доминик и Патрик в футбольной форме и с полотенцами на плечах. Стейси дернулась к журналу, но Мари успела его перехватить.

– Тренер сегодня вел себя как полный придурок! – возмутился Патрик, подходя к девчонкам. – Гонял нас по полю два часа без остановки и отвесил Алиату подзатыльник.

– Расклей объявления по школе, а то не все еще знают, – проворчал Доминик.

– Пойдем. – Мари нетерпеливо схватила брата за локоть и увела в сторону. Им вслед полетели саркастические выкрики парней, но она отмахнулась.

– Вот! – С праздным выражением лица Мари ткнула в него разворотом журнала. – Вот откуда ты ее знаешь!

Саша в недоумении посмотрел на фотографию, затем на сестру и улыбнулся:

– Это не она.

– Она! Посмотри.

Саша какое-то время всматривался в глянцевые страницы, и вдруг его взгляд посуровел.

– Хорошо, ты права, я себя накручиваю. Счастлива?

Саша всучил ей журнал и скрылся за дверью, ведущей в спальни мальчиков. Мари поджала губы. Она не понимала, почему ее брат был разочарован, и, возможно, в глубине души такая реакция задевала ее, но цель была достигнута. Мари положила журнал на ближайший стол и с довольной улыбкой вернулась к одноклассникам.

В тот день я видел, как один из воинов тащил на цепи безобразное мохнатое существо – то ли волка, то ли собаку. Его черная шерсть торчала клочьями, он еле волочил лапы, но находил в себе силы скалиться и не оставлял попытки сомкнуть челюсти на лодыжках своего мучителя. В одну из таких попыток воин что есть силы ударил животное в челюсть. Существо зарычало, и в этот момент я увидел его глаза – огромные черные алмазы, а взгляд – осмысленный и совсем не звериный. Взгляд человека. Разве могло такое быть?

Из воспоминаний Гидеона, заточённых в книгу и оставленных на хранение Стамерфильдам

Глава 5. Михаил