Лабиринты подземелья

Удивительно, но дроны после всех процедур объявили, что биологический объект выживет, вероятность более 60 %. Ну и хорошо. Вот только у меня возник очередной вопрос. Как он смог уничтожить пятерых из стаи?

Посветил другой угол, там прижавшись друг к другу тихо лежали малыши, уже немного подросшие. Я подошел к одному и второму, потрепал их за ушами и решительно вытащил из А2 по три туши говядины и свинины.

— Охотится все равно пока не сможешь — сказал я обращаясь к самке, как к человеку. Она внимательно меня слушала, прядая своими подвижными ушами — поэтому пока вам этого хватит. На обратном пути заскочу проведать.

И вышел из пещеры, взлетев на антиграве вошел на платформу и на вопросительный взгляд Эйтина сказал

— Это мои друзья! Надо было помочь. Теперь полетели вверх по реке искать выход на волю. Обязательно должен быть еще один выход из пещер.

Могучая подземная река, то ныряла в глубину скал, то снова на очередной равнине раздавалась вширь. За ней, закрывшись броневым колпаком на платформе, мы тоже ныряли в узкую горловину расщелин, чтобы потом выныривать из глубины реки на подземный простор равнин. Если бы не платформа, то этот путь был бы для нас закрыт. Ничего в следующий раз надо отправить разведронов, чтобы нашли еще несколько выходов на поверхность. Не может этого быть, чтобы не было.

Из очередной расщелины мы вынырнули на яркий слепящий дневной свет, пришлось дать приказ Аварии, чтобы затенила броневой колпак пока не привыкнем к дневному свету. Я через фильтр скафа осмотрелся куда мы попали. А было это природное горное озеро, зажатое со всех сторон высокими горами, с ледников которых стекала вся тающаяся вода в этот водоем. Вот и нашелся исток подземной реки.

Сейчас отдохнем и надо, чтобы все постепенно привыкли к дневному свету. Дал бы им затемненные очки, но они пока мне не доступны.

Двигаться будем ночью, а сейчас надо поесть. Достал из кармана походную печку и приступил к готовке. Времени до вечера много, может рыбки половить?

Воины Эйтина развели костер и я им выдал тушку свиньи, соль и все специи.

Для монахов же надо сготовить что-то легкое в виде каши. Когда снял скаф удивлению Анта и Нила не было предела.

— Аль! Это ты — спросил ошарашенный верховный жрец — но как ты оказался здесь? Ты посланник нашей богини?

Эйтин смотрел на меня во все глаза и ничего не понимал. Он то меня еще никогда не видел без скафа. Я отвел Эйтина и двух монахов от остальных и рассказал кто я такой и откуда взялся в храме Верховной богини. Только про свою миссию промолчал.

Два старика сидели в сторонке и долго спорили о чем-то. Рядом с ними сидел Эйтин и тоже говорил что-то свое. Наконец они что-то решили между собой и торжественно подошли ко мне.

— Уважаемый Аль! Мы посовещались и решили, и дальше считать тебя посланником нашей богини — начал верховный жрец — вот только — и он замялся — мы с Нилом спорили, захочешь ли ты нам помогать возродить нашу веру в Верховную богиню Тинареллу?

— Я поклялся перед самим собой и перед мастером Рампилом, что помогу возродить вашу веру в Верховную богиню Тинареллу, насколько хватит мне моих сил — подняв руку, торжественно все это произнес и смотрел как облегченно вздохнули старики.

Свечерело и мы собрались в путь. Дорога наша лежала в портовый город Ганда.

Смотрю отец Леоры все порывался подойти ко мне и о чем-то спросить, только не решался никак. Я сам подошел к нему и спросил

— отец Ант, вы что-то хотели спросить у меня?

— Я вот все хотел спросить у тебя — смутился главный жрец — у тебя же были отрублены руки, а сейчас они целы. Как это может быть? Чудо? или Богиня?

— Ни то, ни другое — смеясь, ответил ему — помнишь отец Ант ты ложил меня в храме в свою капсулу?

— Эта никакая ни капсула — вскинулся было главный жрец — это ложе нашей Верховной богини.

Я в знак согласия поднял руки.

— Хорошо пусть будет ложе, я не против. Так вот я тебя ложил в точно такое же ложе и вылечил тебя в течении трех дней. У нас ее называют медицинской капсулой и с ее помощью я отрастил себе руки.

— Воистину это настоящее чудо и оно под силу только богам или их посланникам — прошептал про себя главный жрец.

До города от острова Миртан по прямой Искин насчитал ровно пятьсот тридцать киллометров. На гравиплатформе можно было преодолеть это расстояние в течении получаса, но я наслаждался свежим морским воздухом и ночным просторам океана.

Поэтому в порт мы прибыли чуть за полночь. Порт был виден издалека. Огонь маяка как одинокая звезда горел в ночи, далеко отсвечивая на его сигнальной башне большим костром. Удивительно, но улицы припортового города освещались повсеместно фонарями, чадя черным жиром или земляным маслом. Авария это точно определила, в некоторых уличных фонарях горела сырая нефть.