Лабиринты рая

– Убирайся отсюда, мошенник, – зашипел я. – Ты не настоящий Чарльз Дарвин, тот был великим ученым и великим борцом за права человека, а ты, жалкая задница, всего лишь творение ГВР. Посмотри на себя. Дарвину было двадцать два, когда он отправился в морской поход, а тебе лет пятьдесят. Настоящий Дарвин начал работать над теорией эволюции уже после похода, а ты, по каким-то причинам, можешь трепаться про нее уже сейчас, за двадцать лет до опубликования «Происхождения видов». А еще, Чак, ты вообразил, что сейчас 1832 год, хотя на самом деле лет на двести пятьдесят позже. Ну, как тебе яблочки?

– У тебя замечательное чувство юмора, – рассмеялся он, я совсем не обидел его. Рассердить Дарвина в ГВР практически невозможно, раздражение не включено в его программу.

– Кстати о яблоках, – продолжил он. – Знаешь ли ты, что личинка мухи Rhagolettis pomenella не заводится в яблоках, если…

– Нэнни, дай Дарвину личность получше, – велел я.

– Если бы я могла, – заворчала Нэнни.

Вернулась Симона, у нее в руках что-то было.

Она пыталась спрятать это – сюрприз? Для меня? В ее глазах я заметил тревогу, которой не замечал за ней раньше.

– Ничего нет лучше морского путешествия, – сказала она.

Я пожал плечами. К чему нам светская беседа? Она смотрела на меня, требуя ответа.

– Ничего нет лучше морского путешествия, – согласился я.

Она придвинулась ко мне ближе. Я поборол желание отойти.

– Я прихожу сюда, чтобы отдохнуть, – продолжила Симона.

– Знаю, – ответил я.

– Красивые облака, – заметила она.

– Очень.

– Я не знаю, как этим пользоваться, покажи, – шепотом сказала Симона.

И тогда я понял, что она прятала тот предмет не от меня. Она пыталась скрыть его от Нэнни, Маэстро, персонала академии. Контрабанда. И тут я вспомнил: я дал ей эту штуку несколько месяцев тому назад, тогда она заявила, что ей это не понадобится, обидела меня, обвинила в том, что я навлекаю на нее неприятности. А я в ответ назвал ее любимчиком и посоветовал влачить и дальше свое жалкое безопасное существование. Глупо. Но все-таки она сохранила ее. А сейчас хотела воспользоваться, а это могло означать только одно – у нее что-то произошло. И это что-то сделало ее больше похожей на меня.

– Красная кнопка, – тоже шепотом ответил я.

Так она и поступила – ба-бах – потом мощный сбой, туман, почти ничего не видно. Прекрасный взрыв хаоса в запрограммированном мире.

Я взял приборчик для создания помех, перебойник, у нее из рук.

– У нас есть пара бесконтрольных минут, пока система сумеет устранить неисправность, – сообщил я Симоне.

– Ты сам его сделал?

– Да, запрограммировал вместе с Меркуцио, – ответил я, пытаясь припомнить. Несколько месяцев тому назад. Почти не помню. – Мы взломали офис Эллисона и вскрыли систему. Он наносит небольшой ущерб, но все же…

– Ты уверен? Ты уверен, что не разрушил систему? – спросила Симона.

– Только чтобы сделать перебойники и несколько выходов. А что?

Она пристально разглядывала меня.

– Что? Что происходит?

– Что-то случилось с Лазарем, – ответила она.

– Он закончил курс.

– Нет, так все думают, – настаивала она, – на самом деле что-то произошло, и сейчас система пытается это скрыть. Это звучит как паранойя, но он бы мне сказал, так? Он бы сразу пришел ко мне и сообщил новость. Но вместо этого он просто исчез. Бесследно. Я звонила его родителям, но телефон не отвечает. Я звонила в Гедехтнис, бесполезно. Ничего. Он – призрак.

– Симона, возможно он…

– Дай я закончу. Я покопалась в этом и нашла, как это вы называете? Улики? Я обнаружила его последнее местонахождение в ГВР, место, из которого он исчез, – там что-то есть, Хэл. Что-то, чего я раньше не встречала.

– Что-то созданное им?

Она отрицательно покачала головой.

– Ладно, – сказал я. – Я тоже хочу посмотреть. Туман начал рассеиваться, скоро мы опять станем видимы.

– А с тобой что? Что это за чушь с амнезией?

– О чем ты?

– Ходят слухи, что у тебя что-то не так и ты ничего не помнишь. Это правда? Или еще одна идиотская шутка?

– Еще одна идиотская шутка, – ответил я.

– Ты считаешь, что я ненормальная?

– Нет.

– Ты веришь, что что-то происходит?

– Я никогда не видел тебя такой, – сказал я. – Ты перетрудилась. Это моя вина.

– Хэллоуин, что за чертовщина здесь происходит?

– Постарайся не расстраиваться. Я уверен, что… – Слова вдруг застряли у меня в горле.

Уверен в чем? Уверен, что твой дружок жив-здоров? Едва ли.

– … мы доберемся до истины, – все-таки закончил я.

Я хотел еще и ободряюще подмигнуть, но не смог – она бы подумала, что я с ней заигрываю в такой страшный момент. Страшный для нее, не для меня. Хотя и мне тоже было страшно. Если это я убил Лазаря, я помогаю расследовать собственное преступление. Вместе с Симоной! Вот это да! Я не мог ей доверять, как, между прочим, и себе, если говорить честно. Лицо мое ничего не выражало, а внутри я хохотал, то был смех приговоренного.

– Этим не стоит пользоваться слишком часто, – посоветовал я, возвращая ей приборчик. – Эллисон проверяет систему на глюки, боюсь, со временем они обнаружат эту уловку.

– Мне все равно. Они обманывают меня. Я точно знаю. Ну поймают они меня, и что?