Лабиринты Роуз (СИ)

Она все испортила. Что ждет их впереди? Сможет ли Петр защитить ее от той женщины? Интуитивно Роуз понимала, что ее жизнь и жизнь Петра зависит от той, что отдала команду «Взять!»

Смачивая полотенце в холодной воде, Роуз подняла глаза и невольно отшатнулась от изображения в зеркале. На нее смотрело бледное лицо с пятнами грязи. Царапины, оставленные острыми ветвями кустов, кровоточили не только на лице, но и густо покрывали плечи. Роуз повернулась спиной. То, что она смогла разглядеть, ее не утешило. Наверное, останутся шрамы, как на спине того мужчины, отведавшего хлыст.

Петр! Она, рассматривая себя, совсем забыла о графе!

Он лежал в той же позе: раскинутые руки, одна из ног подвернута. Поправляя ее, Роуз удивилась, как оказывается тяжел человек, лежащий без сознания. Нет, ей не перетащить этого бугая на кровать.

Принцесса скинула на пол подушки, подложила одну из них под голову Петра, скрутила жгутом полотенце и прижала его к горящему лбу. Немного посидела над мужчиной, невольно блуждая взглядом по его лицу, отмечая отросшую щетину, тени под глазами, приоткрытые губы, которые ей так нравились своим четким рисунком. Не удержавшись, она провела пальцем по губам. Петр не шелохнулся. Чувствуя безнаказанность, погладила жесткую бровь, тронула горбинку носа. Не сумев преодолеть желание, наклонилась и поцеловала Петра. Ей всегда хотелось узнать вкус его губ.

Поцелуй вышел коротким. Роуз не смогла понять, понравилось ей или нет, потому что чувство стыда, неправильности происходящего, заставило ее прервать ворованный поцелуй — горячие, сухие губы не ответили.

Принцессу злили ее беспомощность, неумелость, растерянность, а неизвестное будущее, кара за побег страшили. Не зная что делать, забыв о собственных ранах и неприглядном виде, Роуз легла рядом с Петром, привычно уложив голову на его руке. На всякий случай обняла, тесно прижавшись, и уснула.

Роуз увидела удивительный сон — она опять готовилась к свадьбе с Руффом. Сновидение до мелочей повторяло все то, что происходило на самом деле.

Ослепительный свет весеннего солнца тонкими лучами пробивался сквозь прорехи плохо задвинутой занавеси. Когда ветер тревожил ее, лучи превращались в снопы света, что заставляли щурить глаза. Зеркало, отражая солнце, тоже слепило.

Роуз никак не могла рассмотреть в чередовании солнца и тени, что же делают с ее волосами? Слышался нестройный гул голосов фрейлин матери, швей, перешивающих ее платье (невеста опять похудела), служанок, снующих туда-сюда с напитками и сладостями, горничных с букетами цветов, что продолжает присылать Руфф.

В каждом из букетов Роуз находила очередной драгоценный подарок жениха и записку со словами любви.

Кто-то догадался закрыть жалюзи, и Роуз смогла увидеть свое отражение.

Нет, башня из ее белокурых волос ей не нравилась. Но в ответ на попытку протеста, последовала долгая и убедительная речь графини Шеннон — старшей фрейлины матери. Оказывается, венец из драгоценных камней требует именно такой высоты и пышности. Мысль о невозможности переспорить и изменить что-либо, раздражала больше, чем сама прическа, поэтому Роуз сдалась.

«Делайте, что хотите».

Загар на лице, полученный во время утренних прогулок к реке, тщательно запудрили. Последовали заверения Шеннон, что невеста обязательно должна быть бледна. Глаза, и без того отличающиеся четкими линиями длинных ресниц, густо подкрасили. Непрестанное восхищение необычным оттенком глаз невесты, ставшим будто бы еще более выразительным после темной подводки, смущало. У Роуз глаза отца — орехового цвета. Ни она, ни ее брат не унаследовали голубой, кристально чистый цвет глаз матери. От Свон ей достались светлые волосы и похожее сложение тела.

Роуз рассмеялась, не замечая вопросительный взгляд Шеннон. Ей не хотелось бы иметь тело отца, увитое, словно виноградной лозой, мышцами, натренированными в боях и походах. Отец с Генрихом были похожи. Оба имели поджарые фигуры, высокий рост, темные вьющиеся волосы. Оба были красивы.

Отец — молодец, никогда не подавал повода к ревности. Хотя Роуз видела, как та же самая Шеннон растекалась патокой в присутствии наследника Эрии. А вот брат, как когда-то Петр, утром выпроваживал из своих комнат женщин. Слава Богу, он не путался с прислугой!

Мелькнула мысль о Руффе. Интересно, он тоже заводит интрижки? Ведь она столько раз отказывала ему в близости и научилась понимать, когда мужчина возбужден. Какую жизнь он ведет без нее? Нет, не может быть, чтобы он ей изменял. Он любит невесту и не позволил бы разрушить их свадьбу грязными связями. Она же держит себя в руках и не допускает даже мысли, что до нее дотронется не тот, кому она предназначена? Роуз обязательно подарит свою девственность любимому Руффу в день свадьбы.

Роуз всмотрелась в зеркало. Стараниями хлопочущих вокруг нее женщин, она из девчонки превратилась во взрослую даму.

Принцесса сморщила лоб — она выглядит значительно старше с этим ярким цветом губ.

Не говоря ни слова, она взяла салфетку и стерла губную помаду.

— Но… — всполошилась недовольная фрейлина.