Лабиринты (СИ)

Она дернулась, будто пораженная электрическим током в самое сердце. Из вещи ушел неповторимый запах ее прежнего владельца. Ксения ощутила легкий аромат одеколона, которым обычно пользовался Вадим, табака и больше ничего. Кожаная куртка была согрета телом молодого парня, который хоть был сыном Метлицкого, но не был им самим. Казалось, что Вадим забрал с собой всё, что может напоминать о нем, давать иллюзию своего незримого присутствия.

- Спасибо, - еле слышно произнесла она, шмыгнув носом. Добавила: - Почему на фотографии он с гитарой? Он не любил ведь, когда его снимают так. Хотел быть именно актером, пел для своих.

- Самый последний снимок из кинопроб. В Италии фильм должен был сниматься, Анна привезла и настояла, чтобы эта фотография была, - Андрей горько усмехнулся. - Безутешная вдова. Приехала, затаилась, выжидала... Отец погиб, а она сразу распоряжаться в квартире стала. При нем вела себя, как шелковая. Помесь гюрзы со скорпионом.

- Терпеть ее не можешь? - проронила девушка, вглядываясь в лицо, выискивая знакомые черты.

- Не знаю. Отношения у нас никогда не складывались. Да мне на нее плевать, по большому счету, как и на других женщин отца. Знаю, что он мать не разлюбил, - хмыкнул парень, упрямо подняв подбородок. - Это Анна ревновала отца ко мне и к матери, когда он приходил к нам, мне помогал. Не могла понять, что первая семья не забывается.

От этих слов по сердцу Ксении разлилось тепло. Милый, такой наивный мальчик. Продолжает верить, в то, что родители - нерушимое целое, живут порознь по чьей-то злой воле. Андрей оказался именно таким, каким его описывал Вадим: упрямый, гордый, добрый, надежный; в чем-то взрослый, а в чем-то - сущее дитя. Ксения невольно улыбнулась, в непонятном порыве коснулась его теплой руки. Андрей внимательно стал рассматривать ее, не отдернул руку, наоборот, накрыл второй ладонью.

Девушка замерла, а он произнес:

- Ну хватит плакать, этим его не вернешь. Всегда так было. Помню, что мама не плакала, когда отец ушел. Сказала, что мы его только привязываем к земле, крылья отрываем, а теперь..., - вздохнув, Андрей нежно коснулся растрепанных волос Ксении, которая застыла в дурманном оцепенении, не в силах сбросить его. - Не надо плакать, Ксюха.

- Как ты меня назвал? - охнула девушка, не в силах сдержать новый поток слез.

- Я так свою однокурсницу называю, - пожал плечами парень. - Прости, если обидел.

Ксения в ответ лишь покачала головой, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вадима не вернешь, разум понимает это, а глупое и беспокойное сердце замирает от голоса его сына, пытается найти в его лице черты отца, хочет видеть в парне совершенно другого мужчину. Того, кто дал ему жизнь, и того, кем он никогда не будет. Не стоит даже надеяться.

Сумерки спустились на землю, размыв очертания памятников, деревьев и скамеек у могил. Мир живых слился с миром мертвых. Ксения и Андрей молчали, каждый замкнулся в своем собственном горе. Девушка больше не плакала, силы медленно оставляли ее, парализуя движения, заставляя смотреть в одну точку.

Она закуталась в кожаную куртку, пыталась ощутить тепло Вадима, но его, конечно же, не могло быть здесь и сейчас. Что делать и куда идти дальше, Ксения не знала, да и не хотела знать. Она застыла среди двух миров, в наступающей осеней ночи, которая дарила обрывочные воспоминания: Вадим подвозит ее домой на машине, резким и уверенным мужским жестом прижимает к себе, их губы сливаются воедино. Они долго целуются в свете оранжевого фонаря, и затем, подхватив ее на руки, Метлицкий направляется к ее подъезду; она отдается ему с жаром, неистово, царапает спину, тихо стонет и просит продлить этот миг. Бессвязный шепот, движение тел, нежность и обостренные желания, пульсация сердец в унисон. Хрипловатые нотки в голосе, уверенные жесты и кривоватая ухмылка... Всё это ушло навсегда, как и не было.

Прошел год, но, кажется, что всё это было только вчера. Теперь придется начинать всё сначала, но после встречи с Метлицким она сожгла все мосты за спиной, отстранилась от друзей, жила лишь сегодняшним днем, где было две Ксении - одна прилежная студентка, думающая об учебе и будущей карьере, а другая - страстная женщина, существующая лишь рядом с мужчиной, блуждающим в собственном аду. Теперь же надо было начинать всё сначала в мире, где его нет. Где взять силы и стимул, чтобы начать дышать, заставить сердце биться, не говоря о том, чтобы хотеть чего-то большего? У Ксении ответа не было.

========== Поворот восьмой ==========

А должно быть за порогом и теплей,

На ступеньку выше? На стеклах копоть.

Там и мирра, и елей, всё для тех, кто выжил...