Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада

– Даже если я захочу лечь на этот маленький стеклянный стол? – ехидно спросила она.

– Даже если захочешь повиснуть на шторе, я не буду тебе мешать, – ухмыльнувшись, ответил он. – Желание человека – закон.

– Намного удобнее будет здесь, – сделав окончательный выбор, девушка обошла кушетку и с некоторой осторожностью легла на нее. – Теплая… – прошептала она, закрыв глаза.

– Тебе не будет мешать, если я возьму блокнот и буду записывать за тобой? – вежливо спросил он.

– Валяйте! – сейчас она чувствовала себя как никогда защищенной, и ничто не могло разрушить этой уверенности. Сев в кресло, стоящее рядом, но расположенное так, чтобы девушка могла увидеть доктора, только повернув голову, он взял в руки блокнот и карандаш. Сейчас он видел ее полностью: светлая макушка, довольно длинные волосы, даже непривычно длинные для этого времени, худое тело, измученное то ли голодовками, то ли какими-то другими лишениями, и лицо, застывшее, словно венецианская маска. Ее лицо было правильной формы, с красивыми, четко отчерченными тонкими чертами, но вся эта красота казалась неживой. Из-за того, что, даже когда она закрыла глаза, лицо не выражало никаких эмоций – просто оставалось маской.

– Скажи мне, как только будешь готова начать говорить, – спокойно и довольно тихо сказал он.

– Если вы хотите знать, как выглядит мое отражение, то можете уже задавать вопросы, – сохраняя полное спокойствие в голосе и на лице ответила она.

– Ты всегда отвечаешь на вопросы, закрыв глаза?

– Да, потому что так я вижу то, о чем рассказываю, и не сбиваюсь от внешних условностей… – слишком логичные и осмысленные ответы для человека, которого считают душевнобольным.

– Расскажи мне, что ты видишь сейчас?

– Мой персональный Ад… Огромный лабиринт… этот лабиринт живой, он состоит из деревьев и кустарника… как лес, только в этом лесу есть еще и разные залы. В каждом зале украшения – в соответствии с темой. И нельзя попасть в другой зал, не пройдя первый… Хотя… – девушка слегка поморщилась и протянула руку вперед. – Здесь есть потайной ход: можно из самого страшного зала вернуться в самый красивый, обойдя предыдущие шесть….

– Почему тогда ты называешь это место своим персональным адом? – голос врача был расслабляющим и спокойным, словно ласковые волны моря, качающие лодку, в погожий денек.

– Потому, что здесь девять залов, у каждого зала своя тема, и в соответствии с этим, все, что в нем есть – не повторяется в другом зале, а последний, девятый… он как бы вдалеке от всего остального, его отделяет вода и мост, там ничего нет, кроме жуткого одиночества и вечной зимы, – ее дыхание сбивалось, она вновь и вновь пыталась отмахнуться от чего-то, но судя по повторяющемуся жесту, ей давалось это с большим трудом. – В этот зал легко попасть, но из него тяжело выбраться… Снег выглядит слишком притягательным, а холод… даже холод там стремится обмануть и заставить поверить в то, что нет ничего прекраснее, кроме вечной зимы…

– Твой голос дрожит… Это от холода?

– От страха… Я не люблю этот зал, но каждый раз я возвращаюсь в него…

– Что заставляет тебя туда вернуться?

– Неизбежность… – в голосе появились ноты отчаянья, смешанного с горем. – Все начинается с одиночества и заканчивается им… Мне всегда казалось, что я сама выстроила эти залы в те периоды, когда мне было особенно тяжело справляться с тем, что окружало меня.,. А потом…

– А потом? – эхом повторил врач.

– А потом я начала плутать по ним, обманывая свое сознание и отрицая очевидные вещи…

– Какие именно вещи остаются для тебя очевидными?

– Неизбежность… рано или поздно все закончится в вечных снегах и холоде того острова одиночества, который зовет меня к себе, где бы я ни находилась… – помолчав пару минут, она продолжила с некоторым облегчением в голосе. – И я всегда слышу его зов и всегда стремлюсь попасть именно туда, где ничего нет… только белый слепящий на солнце снег…

– Ты так любишь снег?

– Я его ненавижу… но только там я чувствую, что возвращаю себе истинное «Я», не размытое и стертое условностями общества. А свое истинное, кем я могла быть, если бы не это давление со стороны всех, кто окружает меня.

– Даже я давлю на тебя?

– Даже вы, доктор. Но это же ваша работа, никаких претензий.

– Но почему твое одиночество – это снег?

– Потому что зимой все мертво… так же как и чувства людей к незнакомцам, окружающим их…

– Неужели ты считаешь, что безразличие равно смерти?

– Безразличие хуже смерти!

– Почему?

– Смерть забирает жизнь у тела, а безразличие умерщвляет душу!

– Хочешь подробнее рассказать о своих кругах?

– А вам это действительно интересно?

– Да, но давай начнем не со снежного острова, а с начала…

– Этот остров и есть начало!

– Тогда давай начнем с конца… Как выглядит первый зал, в который ты попадаешь после того, как выбираешься с острова?

– Это ухоженный зеленый парк с клумбами, живыми изгородями, парой беседок и надоедливым проводником… Там царит вечное лето!

1 круг сознания: «Там вечное лето и надоедливый проводник…»