Лаборант

После этих слов у меня буквально срывает планку. Не покладая рук, говоришь?! Хватаю девушку резко перевернув на спину и закинув стройные ноги себе на плечи, врываюсь в нее по самые яйца. Такую влажную, горячую и безумно узкую. Замираю, вслушиваясь в то как протяжный стон разносится по комнате, эхом отражаясь от потолка.

– Я кажется говорил, чтобы о других парнях в моем присутствии не было и речи, – рычу, глядя в ее помутненное наслаждением лицо. – Но спишу это на неудачную провокационную шутку. За которую буду наказывать…

– Только обещаешь! – раздосадованно стонет Анита, извиваясь от нетерпения.

Ах обещаю? Ну как же, как же…

Я начинаю двигаться в ней, растягивая и наслаждаясь сладкими всхлипами удовольствия. Но сопротивляться дикому животному желанию нет больше сил и я со всей дури начинаю вколачиваться в ее истекающую соками киску.

Наклоняюсь и вгрызаюсь в приоткрытые губы, в унисон своих толчков буквально трахаю ее рот языком, теряясь от кайфа во времени и пространстве. Хочу чтобы всегда была моей, чтобы стонала только от секса со мной, а плакала только от космического оргазма.

Впервые в жизни захотелось подарить девке ебучие цветы. Цветы, блять! Я мамке дарил их в третьем классе на восьмое марта последний раз! Скажи мне кто-то что со мной подобное произойдет – я бы послал этого умника глубоко в жопу!

Да, чувак… Ты попал по самые помидоры. О чем ты думаешь вообще?!

По мне можно писать руководство «Как превратиться в тряпку за месяц», ну или ванильненький бестселлер «Влюбиться и потерять себя».

С каждым новым толчком по телу Аниты проходится дрожь, ее мышцы сжимаются предвещая скорый оргазм и от того насколько в ней становится тесно хочется выть. Я держусь из последних сил, чтобы закончить начатое и не опередить малышку.

На пике Аня кричит что-то нечленораздельное, сжимая свою грудь руками, что неимоверно подливает масла в огонь моего возбуждения и я не в силах больше его сдержать.

Воздух кажется раскаленным и обжигает легкие изнутри, сердце готово выпрыгнуть из груди, а влажная разгоряченная кожа покрывается неконтролируемыми мурашками. До сих пор ощущаю сладкую пульсацию нашего общего разрушительного удовольствия.

Смотрю на Аню, любуюсь ее идеальным телом, раскрасневшимся лицом. Спутанные влажные волосы, полуприкрытые глаза с дрожащими ресницами, искусанные губы, растянутые в блаженной улыбке – все это мое и я не намерен с кем-то ее делить.

Посмотрим, что будет завтра, но сейчас мне до безумия хочется сказать как люблю ее. Но как-то не слишком эстетично и даже попсово – говорить такое девушке сразу после секса. Завтра. Все будет завтра.

– Ха-а-антер, – протяжно произносит мое имя Аня, обрисовывая пальчиком форму татуировок на руках. Ее голова на моем плече, она тесно прижимается ко мне обнаженным телом – чистый кайф. – Почему именно Хантер? У тебя же красивое имя…

– Вовочка? – усмехаюсь я и поворачиваюсь к девушке. Она тоже улыбается, но как-то грустно, словно нехотя.

– Володя… Вова… Владимир, в конце концов… Что они значат? – поднимает на меня вопросительный взгляд. – Они же что-то означают, правда? – снова обводит чернильные узоры и руны на моих руках.

– Означают, но не для меня, – честно отвечаю я, но Ане этого ответа недостаточно, поэтому решаюсь рассказать историю появления узоров на своем теле. – Инга очень давно сидела на какой-то хиромантии, изучала рисунки древние, руны, учитывалась магией. И вот, приволокла меня однажды, на наш день рождения за компанию с собой в тату салон. Меня привлекало само существование татуировок, а ее смысл, – тихо усмехаюсь, прокручивая в памяти тот день. – Она сама выбирала знаки и рисунки, сказала что эти знаки принесут мне искрометное счастье, невероятную удачу и всепоглощающую любовь. А, ну и еще защитят меня от сглаза и злых духов, идиотизм, – фыркаю я и, не удержавшись, целую внимательно слушающую Аню в нос. Охренеть, ей же реально интересно, такое нельзя спародировать! – Ну вот у меня теперь есть вот это нечто, а у сестры спокойная душа, что я и она якобы под какой-то особой защитой.

– А когда у тебя день рождения? – улыбаясь спрашивает Анита, рассматривая мое лицо так, словно хочет запомнить каждый дюйм, каждую черточку. Это льстит и заводит…

– Тридцатого марта, – отвечаю я и, усмехнувшись, добавляю, – кстати, Инга старше меня на девятнадцать минут.

– Ох, эти девятнадцать минут решают многое, – хихикает девушка, игриво закусив губу.

Знала бы она, сколько раз я сам произносил эту фразу слово в слово и с тем же подтекстом…

– А у тебя когда? – перенаправляю вопрос.

– Четвертого августа.

– Я запомню на будущее. Подарю тебе огромный букет роз, а на себя налеплю не менее вульгарный красный бант, – улыбаюсь, но почему-то вижу как в глазах Ани проявляется печаль и нехороший блеск. Недолго наблюдаю за этим явлением и все же решаюсь спросить. – Что тебя гнетет?

– Ой, это что у тебя? – словно специально переводя тему, приподнимается на локте девушка, проводя подушечкой пальца по моему левому уху. – Ты… серьезно?! Здесь была серьга?!