Лаборатория

– К вашему снаряжению добавляется Ключ, чтобы вы могли зайти в сеть, – продолжал Хирон, пропуская мимо ушей замечание Нортона. Он опять махнул рукой и на столе материализовался Ключ. – Далее. С помощью прибора с красной кнопкой, который вы получили в начале игры, вы сможете покидать этот кабинет или возвращаться в него. Кстати, этот кабинет – единственное место, где вас не будет искать полиция. Выход из офиса всегда будет в этой точке.

Хирон провел рукой по трехмерной карте, которая мгновенно приняла первоначальный вид, указал своим тонким и длинным пальцем куда-то в район Центральной площади, а после чего медленно растворился в воздухе под аккомпанемент женского голоса, рассказывающего про выбранную нашим наставником местность.

– Чеширский кот, да и только, – пробурчал Сол.

Около получаса у нас ушло на то, чтобы понять, как работает интерактивно-болтливая карта, а потом мы взялись за изучение Колизея и подходов к нему. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я, упав на стул и обхватив руками раскалывающуюся от боли голову, простонала

– Это задание невыполнимо. У нас нет ни единого шанса добраться до тюрьмы. Мы или попадем в лапы полиции или нас пристрелит вооруженная до зубов охрана у самого входа в правительственный комплекс. Канализационные шахты отпадают, так как люки в подвалах Колизея закрыты изнутри старым надежным средством – подвесным замком, а Хирон не озаботился снабдить нас взрывчаткой.

– Есть еще один вход в Колизей, – тихо заметил Сол. – Бункер за чертой города, за защитной стеной. Он соединен с Колизеем подземным лазом.

– Ты должно быть шутишь

– У нас есть Ключ. Я смогу зайти в сеть и отключить генератор силового поля.

– Это невозможно.

– Как дочка профессора-криптографа ты должна знать: все, что управляется машинным кодом, включая контрольный блок поля, можно взломать. До того как я попал в руки твоих коллег, я не раз развлекался тем, что незаметно залезал в правительственные базы данных. Правда, мне никогда не приходило в голову баловаться с защитным полем, но сейчас мы – в игре и нам все дозволено. Поверь мне, это единственная возможность добраться целыми и невредимыми до Колизея.

– Странно, – пробормотала я, изучая с помощью карты коридор между бункером и Колизеем. – Часть этой кишки под землей на карте обозначена, как неизвестная зона. Может через нее нельзя будет пройти?

– Тебе предстоит это узнать, – твердо сказал Сол. – А теперь за дело. Ты должна стать самым сведущим в мире специалистом по Колизею и его охране.

По прошествии 5 часов, я возненавидела карту и Колизей больше всего на свете. На очередной вопрос Сола о количестве тюремных боксов и их расположении, я ответила пожеланием своему компаньону скорой встречи с чертом. До этого непреклонный Нортон, сейчас сжалился надо мной и торжественно объявил, что я готова к выполнению задания.

Мы немного отдохнули, полулежа на наших стульях и бездумно уставившись в потолок, после чего Сол сказал.

– От этого офиса до участка стены, где находится бункер – километров 40. Ты пойдешь пешком, не торопясь, чтобы не привлекать внимания и не быть схваченной. Сейчас, – Сол взглянул на часы у себя на запястье (такие же часы, синхронизированные с его часами, были и у меня): – 14:00. Через 10 часов, в 24:00 ты должна быть на месте. Я не знаю, насколько времени мне удастся отключить поле, поэтому, как только оно исчезнет, не мешкай – сразу же штурмуй стену…»

– Мэй, с вами все в порядке? – голос Бобби вернул меня к действительности. – У вас такой вид, будто вы увидели за окном привидение.

– Вы недалеки от истины, – еле ворочая языком, ответила я. Невероятная догадка поразила меня, как удар молнией, и я, не в силах стоять, сползла по стене на пол.

– Вам многое пришлось пережить, и мало кто из людей способен на борьбу за свою жизнь и свободу, как вы, – мягко сказал Майлз, видимо, желая меня утешить.

– Странно, что вы мне сочувствуете, – вяло возразила я, не горя желанием вести с ним задушевные беседы. – Вы должны меня ненавидеть,

– Почему?

– Ну, я – предательница и все такое прочее.

– Я не могу ненавидеть человека, о котором ничего не знаю. А что касается сочувствия, то не надо обладать Шестым Чувством Лиэя, чтобы понять состояние человека, только что потерявшего отца и ставшего изгоем у себя на родине.

– Вы сторонник движения Лиэя?

– Нет, я хороший актер, а потому – всего лишь наблюдатель.

Я с трудом поднялась на ноги, подошла к актеру, поцеловала его в губы (исполнила мечту половины, а то и всего, женского населения острова), развязала ему руки и направилась к выходу.

– Постойте, – Бобби пошел за мной, поправляя халат. – Я подниму тревогу примерно через полчаса. Думаю, этого времени будет достаточно, чтобы мне якобы освободиться от пут, а вам уйти отсюда как можно дальше.

Я кивнула и покинула приятного во всех отношениях человека по имени Боб Майлз.