Лаборатория в «Карточном домике»

Киля. Мальчик с пальчик?

Димон. Или Баба-Яга. А ещё лучше — «Аленький цветочек». Помнишь, что там бывает обычно, когда заблудившийся путник набредает в лесу на сказочный замок, на такой вот санаторий на курьих ножках? Да-да, ты правильно вспомнил: обычно появляется чудовище.

Лавруша. Р-ры! Рр-ыы!

Димон. И добро, если над ним нужно только поплакать, чтобы оно превратилось в человека. Стеша с этим справится, их в театральном кружке специально обучают лить слёзы по заказу. А если это чудовище…

Стеша. Ну хватит. Тебе обязательно нужно меня обидеть.

Лавруша. Чудовище или нет, а хорошо бы всё-таки найти хозяев. И показаться им, чтоб знали, что мы здесь.

Димон. Успеется. Мы же убегать не собираемся. Я, по крайней мере, с места не двинусь.

Лавруша. Не убегать, а попросить, чтобы они позвонили нашим в Зипуны. У них здесь должен быть телефон или что-нибудь.

Стеша. Ой! Мои, наверно, с ума сходят.

Киля. И мои.

Стеша. А мы сидим тут, пируем, как в ресторане.

Киля. Я сейчас.

Прихрамывая, Киля идёт к раздаточному окну и ловко пролезает в него головой вперёд. Проходит несколько секунд, и вдруг из полумрака кафетерия раздаётся истошный вопль. Димон и Лавруша кидаются к окну и втаскивают Килю обратно.

Димон. Ты что? Увидел кого? Там кто-нибудь есть?

Киля (заикаясь). Как… как он на меня посмотрел…

Лавруша (громким шёпотом). Да кто?

Киля. Покойник.

Димон. Чего?

Киля. Верно вам говорю. Покойник там. Сидит и вот так смотрит.

(Показывает, как смотрит «покойник». Ребята испуганно пятятся от тёмной щели окна.)

Картина пятая

Кабинет директора Научного городка. Угол письменного стола накрыт чистым листом ватмана, Тамара Евгеньевна расставляет на нём кофейные чашки. Из-за приоткрытой двери доносится голос радиста: «Карточный домик», «Карточный домик», почему молчите?.. Вас не слышу, вас не слышу… Перехожу на приём.»

Директор и Капитан милиции стоят у большой настенной карты.

Капитан время от времени делает записи в блокноте.

Директор. Вот здесь — мы, Научный городок. А это «Карточный домик». Красная линия — обычная трасса нашего вертолёта. При спокойной погоде и хорошей видимости долетаем за тридцать-сорок минут.

Капитан. Ну, а если буран, вроде сегодняшнего? Снегопад, пурга? Такое, наверно, и раньше бывало?

Директор. Бывало. Тогда ползли на вездеходе. С хорошим водителем укладывались часа в три. Груза вездеход поднимает столько же, но вот беда — ему нельзя подъезжать к «Карточному домику» ближе, чем на полкилометра. Поэтому дальше приходится перетаскивать на руках. Удовольствие маленькое.

Капитан. Кстати, я с самого начала хотел спросить: почему так далеко от города и от шоссе? И почему нельзя близко подъезжать? И откуда такое название — «Карточный домик»?

Тамара Евгеньевна. Кофе готов.

Директор. Идём.

(Оба отходят к столу.)

Видите ли, за последние десять лет в науке всё чаще приходится пользоваться сверхчувствительными приборами и системами. Для таких приборов жизнь в городах — сплошная тряска. Проедет по улице гружёный самосвал, заработает отбойный молоток, включат в подвале насос, и стрелки их немедленно начинают дрожать и метаться.

Капитан. Этакие принцессы на горошине.

Директор. Вот именно. И не только механические вибрации. В эфире тоже постоянные помехи, треск, разряды. Поэтому и было решено для всех таких сверхчувствительных «принцесс» выстроить специальный институт. На идеально спокойной земле. С идеально чистым, непотревоженным эфиром. Наш «Карточный домик».

Тамара Евгеньевна. Вы не смотрите на название. На самом деле фундамент и стены у него в два раза массивнее обычных.

Капитан. И всё же, несмотря на эту сверхпрочность, что-то там случилось, в вашем домике. Хотя, пока, по сути, единственное событие, достоверно нам известное, — обрыв радиосвязи.

Директор. И пропажа вездехода с водителем.

Тамара Евгеньевна. И ещё выстрелы, услышанные Андреем Львовичем по радиотелефону.

Капитан. Давайте ещё раз по порядку. Первая версия, самая простая: в «Карточном домике» испортился передатчик. Раньше такое случалось?