Лабух

— Ах ты, паразит! — схватил несостоявшегося маклера за ухо и принялся выкручивать.

— Дядя Коля, вы что шуток совсем не понимаете?!

— Когда пойдем?

— Да хоть сейчас…. но лучше завтра утром. У него махра все одно закончится. Что сам не выкурит — раздаст другим! Ну и будет сидеть с опухшими ушами!

— Смотри мне! — пригрозил сорванцу пальцем и провел пальцами по струнам.

— Как услышал дедушка, про бабушкины штучки.

Ох, не вынес старый, эдакий позор!

Взял он нашу бабушку за беленькие ручки

И с седьмого этажа, кинул на забор! [1]

— Оц-тоц-перевертоц… — подхватил, потирая опухшее ухо, Мишка.

— Теперь ты, — отдал инструмент юному прохиндею и вернулся на кровать.

Ну что тут скажешь. Умений мальчишке явно не хватает, а вот энтузиазма и харизмы в избытке. Если с ним хорошенько поработать со временем может выйти неплохой музыкант. Если, конечно, раньше не посадят. Впрочем, в нынешние времена угодить в тюрьму еще надо суметь. Самый гуманный суд в мире вполне может освободить от уголовной ответственности в связи с рабоче-крестьянским происхождением, а представители народной милиции шлепнуть прямо на месте преступления, не заморачиваясь такими отвлеченными понятиями как законность. Такая вот лотерея!

Вечером ваш покорный слуга отправился в «Ласточку». Хотелось встретиться с Машей и остальными, после чего определяться с дальнейшими планами. Но черный вход, как на грех, оказался закрытым, а вышедший на мой требовательный стук помощник повара оказался из новичков и меня не знал.

— Ступайте себе, подобру-поздорову, господин хороший, — пробубнил здоровенный детина в не слишком чистом колпаке и таком же переднике. — Хотите с кем потолковать, так и ступайте через парадный, а тут нечего шастать!

Собственно говоря, а почему бы и нет? Имею я, в конце концов, право на культурный отдых …

— Николай Афанасьевич, — с легким поклоном принял пальто гардеробщик Никитка. — Какими судьбами?

Если честно, не думал, что он помнит мое отчество. Федот на входе вообще сделал вид, что не узнал и отвернул рожу.

— Да вот, дружище, — пожал молодому человеку руку. — Решил заглянуть по старой памяти.

Метрдотель Платоныч если и удивился, то виду не подал и усадил меня за хороший столик, недалеко от сцены.

— Чего изволите? — вырос рядом Васька-официант. — Водочки или…

— Нет, брат. Изволь что-нибудь полегче…

— Сделаем! — Кивнул тот, и собрался было бежать дальше.

— Погоди-ка. — Остановил я его. — Мария Георгиевна сегодня выступает?

— Конечно!

Никогда не думал, что я соскучусь по нашему маленькому коллективу. Изя с Сережкой, заметив меня, приветливо помахали рукой. Владимир Порфирьевич чинно поклонился, а Маша… просто улыбнулась, но пела так, как будто в зале ресторана больше никого не было! Вот как это у нее получается?

Надо сказать, что мое появление не осталось незамеченным. Завсегдатаи кивали, некоторые подходили осведомиться, не собираюсь ли вернуться на сцену? Ну и, конечно же, не обошлось без Рокотова.

— Николай Афанасьевич, — прошептал Васька. — Петр Михайлович просят вас зайти…

— Непременно, — с рассеянным видом отвечал я, — только немного позже.

— Ты чего? — изумился никак не ожидавший такого демонстративного пренебрежения к хозяину половой. — Ополоумел?

— Еще раз тыкнешь, — как можно обаятельней улыбнулся ему в ответ, — останешься без зубов! Сказано тебе, занят я!

После чего встал и отправился прямиком за кулисы.

— Во дает! — потрясенно ответил работник сферы обслуживания.

Если честно, я вовсе не собирался хамить бывшему работодателю. Просто, прежде чем дать ему ответ, хотел сам кое-что выяснить.

Мария, как обычно между выступлениями, сидела в своей гримерке. В принципе, я ее понимал. Спустишься в зал — поклонники доконают. Тому спой, с этим выпей, третьему угодно знать, не желает ли барышня покататься на тройке с бубенцами…

— Привет! — прошептал, встав у нее за спиной.

— Здравствуй, — не оборачиваясь, ответила она. — Все-таки вернулся?

— Как видишь.

— Вижу. Ты изменился.

— Разве?

— Взгляд стал какой-то… совсем другой. Я уже видела такое, когда знакомые молодые люди приезжали с фронта на побывку. Человек вроде тот же, а глаза, будто пеплом присыпаны…

— Это от минеральной воды, — мрачно пошутил в ответ, невольно припомнив подвал под зданием Пятигорского суда. — Точнее, от ее количества!

— Ты что-то хотел мне сказать?

— Верно. Хочу знать, твое предложение о поездке в Москву еще в силе?

Некоторое время девушка сидела неподвижно, потом медленно обернулась и спросила:

— Ты все-таки решился?

— Да. Думаю, это хороший план. И он может сработать.

— В таком случае, я готова!

— Отлично. Когда выезжаем?

Кажется, моя решимость немного ее смутила. Все-таки, мы давно не виделись, толком не объяснились, а теперь стоим друг перед другом как в мелодраме и… В этот момент дверь в гримерку распахнулась и на пороге возник Рокотов.

— Вы здесь? — отшатнулся он, увидев меня.

— И вам здравствуйте, Пётр Михайлович!

— Что здесь происходит?

— Ничего особенного. Обсуждаем творческие планы!

— Вот как? — окинул нас недоверчивым взглядом нэпман. — Боюсь, это пустая трата времени!

— И почему же?