Лабутены для Золушки

Миллион! За все время работы ведущим специалистом в бухгалтерии она видела такие суммы только на своем стареньком калькуляторе и в отчетах! Даже в руках подержать такую сумму никогда не случалось.

Миллион!!!

Ощущение реальности возвращалось медленно, по частям.

«Очень вовремя, – сказала себе Кира и тут же поправила. – То есть, конечно, деньги никогда не бывают не вовремя. Но именно тебе они нужны как никому. Одним разом можно закрыть все дыры. Сделать ремонт. Купить новый телевизор. И холодильник! Смеситель в ванную, самый дорогой, чтобы не ломался уже никогда. И обновить гардероб. Туфли! Много туфель. И зимнее пальто. Шубу!».

Ночью Кира почти не спала. Ворочалась, вздыхала, тратила мысленно свой миллионный выигрыш. Под утро провалилась ненадолго в тревожный сон, в котором ей нужно было протащить неподъемный ворох набитых покупками пакетов через засыпанную осколками витрин улицу, простреливаемую пулеметным огнем невидимого, но беспощадного врага. Подскочила с первыми звуками утра – хлопнувшей дверью подъезда и заливистым лаем соседской болонки.

Пять минут – и она готова к выходу.

Срочно, не теряя ни единой секунды, бежать за миллионом! Впрочем, за каким миллионом? Скорей всего это просто шутка, розыгрыш! И ее ждут скрытые камеры, которые покажут всему миру ее глупое лицо, ее беспредельное разочарование, в общем, сделают из нее полную дуру! Так что, не подставляться, не ходить за выигрышем? Но вдруг никакого розыгрыша тут нет, а она добровольно откажется от такой удачи?! Вот это будет уж настоящая дура! Нет, надо пойти, но сделать умное и безразличное лицо – мол, шутки я понимаю, сама шутить люблю!

В общем, через час она отправилась в «Звезду Тиходонска». На всякий случай билет спрятала в бюстгалтер, а в сумочку положила хлебный нож и дорогу выбрала безопасную – в обход гаражей.

Завидев ее, молоденькая продавщица заулыбалась.

– Выиграли? А не верили! Поднимайтесь в пятьсот двадцать пятый!

«Откуда вы знаете, что не верила?» – хотела спросить Кира, но не спросила.

Никаких камер – ни скрытых, ни открытых, нигде не было. Да и ничего, похожего на подвох, тоже не наблюдалось. В пятьсот двадцать пятом офисе приветливая кассирша быстро проверила билет на каком-то приборе и добродушно кивнула:

– Поздравляю! Предпочитаете все деньги сразу наличкой, или перевести на счет?

– Нали… – Кира поперхнулась и выдала петушиную ноту. Пришлось откашляться. – Наличкой!

Кассирша открыла сейф с кодовым замком, вынула две пачки пятитысячных купюр, положила на стол.

– Пожалуйста. Только распишитесь.

* * *

Из офисного центра Кира вышла с поющей, как соловей, душой.

«Итак, с чего начнем? Ой, мамочки, да на такие деньги я сделаю… сама не знаю, что. Я все могу себе позволить, все, понятно?! – мысленно кричала она, с вызовом поглядывая на прохожих. – Все!»

Главные задачи она помнила: ремонт в квартире, покупка нескольких позарез необходимых вещей – нового холодильника, современного плоского телевизора, и еще – да! – не помешает пылесос и микроволновка… О, она будет очень экономно тратить, она постарается растянуть нежданную радость как можно дольше!

Кира так увлеклась сладостным планированием грядущих покупок, что начала прямо в автобусе, на виду у пассажиров, загибать пальцы. И сама не заметила, как вышла у крупнейшего торгового центра – Тихвертола, расположенного на бывшей территории вертолетного завода, рядом с аквапарком. Как такое могло получиться, ведь направлялась-то она в другой конец города, на рынок Темерник, где всегда одевалась, и где совсем недавно присмотрела недорогие, но крепкие и практичные кожаные туфли на осень, немаркого черного цвета.

Солнце, набравшее полную силу летнего жара, пускало по стеклянным, до блеска отмытым витринам солнечные зайчики. Но внутри было прохладно. Народу немного – здешние цены «кусались». И чего ее сюда занесло? Кира зажмурилась, остановилась возле одного из витражей, глубоко вздохнула. Выдыхала медленно, словно боясь выпустить из себя огромное, распиравшее ее изнутри счастье. И взгляд ее нащупал собственное отражение. Нахмурившись, она всмотрелась, беспощадно отмечая любой, даже не видимый постороннему глазу изъян, и чувствовала, как портится настроение. Рядом со своими нечеткими контурами она увидела выставленные в витрине портреты удивительных красавиц. Изогнув лебединые шеи, приоткрыв влажные губы, фотодивы с рекламных плакатов смотрели на Киру со снисхождением, которое ранило больней открытого презрения. И каждая из них что-то рекламировала: часы, духи, жемчуга, бриллианты, на худой конец просто прическу и самое себя.

Ничего этого у Киры не было.

– А будет, – упрямо заявила она рекламным красоткам. – Вот увидите. И лабутены ваши – три пары!