Лачуга должника и другие сказки для умных

– Нет, пяти литров мне не выпить, – ответил Старикан. – Но я ежедневно тренируюсь на пиве. Пива я могу выпивать уже четыре бутылки сразу. Старуха моя недовольна этим и порой даже прибегает к побоям, но я продолжаю тренировку. Года через три я дойду до десяти бутылок – и тогда в один прекрасный день вместо пива я приму нужную дозу «Мидола» и личным примером укажу людям путь к здоровью и долголетию… Правда, прежде мне нужно будет преодолеть рвотный барьер. А как его преодолеть – я ещё не знаю.

– Что вы подразумеваете под понятием «рвотный барьер»? – спросил Алексей.

– Дело в том, – грустно потупив голову, молвил Старикан, – дело в том, что моя микстура даже в малых дозах вызывает неудержимые приступы тошноты.

Следующим утром три спутника Алексея Возможного сошли в областном городе, и дальше он ехал в купе один. В это время он и сделал запись в своём дневнике, подробно изложив свою встречу с тремя изобретателями-переростками. Говоря о первом, он проводит параллель между его антиалкогольным стоп-устройством и своим, применённым в крыльях. Далее он приходит к выводу, что изобретатель, которого я для удобства именую Брюнетом, наметил себе неверную цель, но ему нельзя отказать в остроумном решении технической задачи; вообще же Алексей характеризует его как прагматиста, зашедшего в тупик. Здесь же он высказывает мысль, что, кроме силы воли, есть и сила безволия, и с ней надо считаться.

Второго изобретателя Возможный характеризует просто как глупца.

Зато о Старикане пишет вот что: «Несчастный человек? – Нет, счастливый человек! В нём есть величие подлинного открывателя. Через два года он умрёт от водянки, но, умирая, будет верить, что проживи он ещё год – и он принёс бы человечеству счастье. Путь его ложен, смешон, нелеп – но цель мудра, благородна и современна. Он – антипод, обратный знак, оборотная сторона медали… Но именно медали, а не фальшивой монеты! А на другой стороне медали будет когда-нибудь вычеканен профиль открывателя подлинного эликсира долголетия».

Далее несколько строк в дневнике вымарано рукой его автора, а затем следует небольшое стихотворение, написанное Алексеем Возможным в том же поезде:

Я ныне возноситься волен
В пределы листьев и стрижей,
В мир обветшалых колоколен
И крупноблочных этажей.

Но Человек стремится к звёздам

В порыве исполинских сил –
Увы, он крылья слишком поздно
Моей рукой осуществил.

И облетает позолота

С нежданно сбывшегося сна.
И радость моего полёта
Раздумьями омрачена.

11. Семнадцать учреждений и бэби

Сойдя на шумном вокзале, Алексей Возможный направился на поиски пристанища. Вскоре он нашёл свободный номер в недорогой гостинице. Вслед за тем он начал поиски учреждения, которое смогло бы заинтересоваться его крыльями и наладить их массовое производство. Забегая вперёд, скажу, что на поиски у него ушло десять дней.

Первым делом Алексей направил свои стопы в «Главпочтосвязьпроект». Здесь о крыльях уже знали и считали, что это дело хорошее и нужное и что крылья очень помогут периферийным почтальонам. Однако у «Главпочтосвязьпроекта» мастерские были и без того перегружены работой, и Алексею порекомендовали обратиться в «Главспортснарядпроект».

В «Главспортснарядпроекте» Алексея встретили очень хорошо, здесь тоже знали о его изобретении. Но от производства крыльев отказались, так как крылья не в профиле «Главспортснарядпроекта». Ведь такого вида спорта не существует.

– Но если наладить производство крыльев, то тем самым возникнет новый вид спорта, – возразил Алексей.

– Когда он где-нибудь возникнет – тогда, пожалуйста, к нам, – ответили ему. – И тогда мы начнём налаживать производство ваших крыльев. А пока вам лучше всего обратиться по этому вопросу в «Главлесопожар».

В «Главлесопожаре» о крыльях тоже знали. Но для борьбы с лесными пожарами крылья действительно не годились – слишком мала грузоподъёмность. В этом деле использовались вертолёты, они вполне себя оправдали.

Обойдя ещё несколько учреждений, Алексей решил направиться в военное ведомство. Приняли его здесь очень хорошо.

– Мы отлично знаем ваше изобретение, – сказал ему молодой полковник. – Мы о нём узнали первыми и преисполнились к вам самого глубокого уважения. Но мы не обратились к вам с просьбой работать у нас, ибо крылья ваши военного значения не имеют. Будь они изобретены раньше – цены бы им не было в военном деле, а сейчас мы имеем приборы для индивидуального полёта несравненно более совершённые, нежели ваши крылья.

– Куда вы посоветуете мне обратиться, товарищ полковник? – сказал Алексей. – Задаю вам такой вопрос потому, что вы кажетесь мне наиболее здравомыслящим человеком из всех тех, с которыми мне пришлось беседовать за последние дни.

Полковник призадумался. Затем он сказал: