Лачуга должника и другие сказки для умных

Сегодня я купил новые наручные часы за 27 рублей. Стрелки у них позолоченные, а циферблат модный, рассчитанный на культурных людей: на нем и цифр-то нет, одни черточка. Образованный человек и по черточкам догадается, который час. А на крышке корпуса отчеканено четкими буквами, что часы это не простые, а антиударные и влагонепроницаемые. Я думаю, эти часы долго будут работать.

Только так ли уж мне нужна их долгая работа? Я пенсионер, мне пошел уже шестьдесят четвертый год, а вдобавок я холостяк, и завещать мне эти часы некому. Так что, если меня ударит кондрашка раньше, чем испортятся эти антиударные часы, то их опишут, реализуют через комиссионный магазин, и достанутся они неведомо кому. Ну что ж, покупай их себе на здоровье, неизвестный товарищ! Мне не жалко.

А до этих часов у меня были другие, золотые. Я таскал их на руке с девятнадцати лет – и ничего им не делалось. Много ремешков я сменил, а часы все шли минута в минуту, секунда в секунду, и ни разу я их не носил в починку.

Вы тут сразу же в уме произведете подсчет: 63–19 = 44 – и скажете мне: «Врешь, не может этого быть, чтобы часы шли без ремонта сорок четыре года!» – «А вот шли! – отвечу я. – Не в таком возрасте я, чтобы врать».

Тут вы зададите мне еще один хитрый вопрос: «А что же стало с этими замечательными часами, которые сорок четыре года шли без отдыха и ремонта? Сломались они все-таки?» «Не сломались они, – отвечу я. – Они исчезли». Проснулся я ночью и вижу: часов нет. Ремешок лежит на ночном столике, а часов нет. Только щепотка серой легкой пыли осталась на ремешке. Часов не стало.

Но перед этим я видел сон, который напомнил мне одно таинственное происшествие, случившееся со мной в молодости. И мне стало ясно, почему исчезли мои часы.

Если вас интересует эта история, я изложу ее вам. Из этой истории вы заодно узнаете, почему я ни на ком не женился.

Тося Табуретка

Родителей и места своего рождения я не помню и выдумывать на этот счет ничего не хочу. Ведь я вам быль рассказываю, а не анкету заполняю. Начну с того, что долго был беспризорным, а затем очутился в одном ленинградском детдоме. При детдоме была школа и механическая мастерская. Когда состоялся выпуск нашего возраста, многих ребят детдом сразу устроил на производство, хоть в те годы еще была безработица. Я попал на один номерной завод и стал работать на прессе. Еще я поступил в заочный механический техникум.

Первое время после выпуска я жил в помещении детдома, а затем мне и моему одногодке Гоше Находкину предоставили комнату в двадцать три метра в коммунальной жактовской квартире на Лиговке. Детдом нам с Гошей выделил из своих фондов две кровати, два стула, стол, примус и большой чайник, а кастрюлю и тарелки мы купили на свои.

Жили мы с Гошей без ссор, душа в душу, все делили пополам и с надеждой глядели в свое неясное будущее. На стену мы повесили расписание предстоящей жизни, где были нами распланированы наши успехи в учебе и в работе на несколько лет вперед. Еще скажу, что обеды мы готовили поочередно и через день дежурили по уборке комнаты. У нас было довольно чисто и всегда пахло духами. Дело в том, что Гоша работал слесарем-ремонтником на фабрике «Ленжет», где делают парфюмерию, и иногда приносил оттуда духи. Конечно, он не выносил духи флаконами, а наливал их в небольшую грелку детского размера. Он эту грелку привязывал на живот, под брюки. Так как на фабрике той работали все больше женщины, то и в проходной дежурили женщины, и мужчин они ниже пояса стеснялись проверять на предмет выноса продукции. Конечно, эти Гошины действия носили, так сказать, характер антиобщественный и даже уголовно наказуемый. Но тогда, по причине своего беспризорного прошлого, мы этому как-то не давали должной оценки. До хитрости своей с грелкой Гоша додумался сам. Он вообще был человек на многое способный и даже с талантом.

Талант заключался в том, что Гоша с детских лет умел искусственно икать. Когда он был беспризорным, он даже деньги этим зарабатывал на толкучках. Он сзывал людей, становился в их круг, наглатывал. воздуха в грудь и в живот и, пожалуйста, икал на все лады: то как жеманная девица, то как пьяный ломовик – по выбору заказчика. Получалось это у него так громко, натурально и художественно, что слушатели восхищались и бросали ему в шапку монеты и всяческую еду. В детдоме он тоже радовал нас своим талантом, и наша спальня № 7, где стояла Гошина койка, была самой веселой.