Лачуга должника и другие сказки для умных

– Просим! Просим! – воскликнули все, и я с чувством исполнил вышеупомянутые песни и в первый и последний раз в своей жизни был вознагражден аплодисментами. Только Лида не хлопала, ей видимо, мое исполнение не очень понравилось. Я не обиделся. Я подумал: «Эх, нет здесь моего друга Гоши с его театральным талантом!» И мне стало грустно, захотелось домой, на родную Лиговку. Но я взглянул на Лиду – и утешился. Не видел я никогда такой красивой и симпатичной девушки!

Вскоре праздничный вечер пришел к концу. Мне пора было идти к себе на графско-миллионерскую квартиру. С веселым головокружением добрался я до ее дверей, однако, когда вошел в переднюю, где возвышалось чучело медведя, и когда заглянул в комнату, где ждала меня серебряная кровать на мраморном подножье, мне опять стало жутковато и весь хмель вылетел из головы. Я снова зажег всюду свет, пустил всюду, где мог, воду, чтобы она шумела, и опять направился спать в комнатку-изолятор. Здесь я, чтобы не так страшно было, накрылся одеялом с головой и кое-как заснул.

* * *

Утром опять кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнул от страха и побоялся высунуть голову из-под одеяла. Но тут я услыхал Лидии голос, и у меня отлегло от сердца.

– Чего ты прячешься! – засмеялась она. – Иди чай пить!.. И прими мой подарок. Эти часы по моему заказу сотворил отец, и я дарю их тебе.

И с этими словами она надела новые золотые часы мне на запястье и сама застегнула мой старый ремешок. – А почему это у тебя всюду горит свет и всюду вода льется? – спросила она вдруг. – Интересно, зачем ты это делаешь?

– Знаешь, Лида, голубка, мне здесь страшновато, – признался я. – Не думай, что я такой уж трус. Когда я беспризорником был, я где только не ночевал, в склепах даже несколько раз спал, но такого страха у меня не было. А здесь меня прямо цыганский пот прошибает.

– Знаешь, что, Вася, – сказала вдруг Лида, – я буду приходить сюда ночевать. Ты будешь спать в одной комнате, а я в другой. Ты будешь знать, что я близко, и тебе не будет страшно.

– Детка безумная, ты с луны, что ли, свалилась, – засмеялся я. – Неужели ты думаешь, что твои родители пустят тебя сюда ночевать! Ведь они черт знает что подумают… Хотя я, конечно, даю слово, что ничего лишнего себе не позволю. Но ты сама разве не боишься ночевать в одной комнате со мной? Ты ведь меня мало знаешь. А вдруг я какой-нибудь негодяй и чубаровец?!

– Нет, я тебе верю, – серьезным голосом сказала Лида.

– Ну, раз веришь, мне крыть нечем. Но только папаша с мамашей тебя все равно сюда не пустят.

Однако, как это ни странно, она сумела уговорить родителей и в следующую ночь действительно пришла со своей подушкой, простыней и одеялом. Она расположилась в большой комнате на диване: ведь кровать, по случаю слабости золотой сетки, для спанья не годилась. Я же по-прежнему спал в изоляторе. Сознание, что Лида находится близко, отгоняло мой страх, и теперь я мог засыпать спокойно. К девушке я, конечно, не приставал, так как всегда держал свое слово. К тому же у меня к ней возникли очень серьезные намерения. А бывшая моя любовь к Тосе Табуретке развеялась как дым.

Два объяснения

Тем временем моя нога шла на поправку. Я теперь снова мог ходить и даже бегать, правда, не очень быстро. Мы с Лидой часто бродили по бесконечным парадным залам подземного дворца и вели задушевные беседы. А иногда мы принимались играть в прятки. Лида очень ловко умела прятаться, но у нее не было терпения: если я долго не мог ее найти, ей становилось жалко меня и она со смехом выбегала из какого-нибудь закоулка. Потом мы шли в фонтанный зал, садились на скамью возле самого фонтана, и я под шум воды рассказывал Лиде различные происшествия из своей жизни. Она слушала, широко раскрыв свои серые глаза.

Однако шла уже третья неделя моего подземного гостеванья, и я понимал, что пора и честь знать, что скоро надо мне возвращаться на земную поверхность. Надо сказать, что этот подземный рай, несмотря на всю его роскошь, мне не очень-то нравился. Мне здесь было не по себе. Я тосковал по своей трудовой жизни, по Лиговке и по верному другу Гоше. Под землей я чувствовал себя нетрудовым элементом и даже паразитом.

Единственное, что мне здесь нравилось, – это Лида. Я мог смотреть на нее часами, не отрывая взгляда. А вскоре я заметил, что и Лида относится ко мне с симпатией и что жизнь в подземном раю совсем ей не нравится.

И вот однажды случилось то, что должно было случиться. Не подумайте чего-нибудь там такого. Просто мы объяснились с Лидой в любви. Вернее, объяснение начал я, а она продолжила его и сказала, что тоже полюбила меня. Этот светлый факт произошел на моей квартире, когда Лида пришла за мной, чтобы позвать меня на обед. Помню как сейчас; сперва мы поговорили о том о сем, а потом вышли в прихожую, и здесь, возле медведя, я набрался смелости и сделал робкое признанье, на которое получил тихий, но положительный ответ. Здесь же я нежно обнял Лиду, и у нас произошел первый поцелуй.