Лачуга должника и другие сказки для умных

Будучи учеником 8-го класса, я написал статью „Бой неиспользованных возможностей. Просчеты британского командования в морском сражении у Доггер-банки 24 января 1915 года“. Я пытался доказать, что если бы английская эскадра не потратила даром времени на добивание германского броненосного крейсера „Блюхер“ (который был уже серьезно поврежден, потерял остойчивость и фактически утратил значение как боевая единица), а продолжала бы преследование кайзеровской эскадры, то британцы, имея перевес в линейных крейсерах, могли бы развить значительный оперативный успех, который в дальнейшем ходе морской войны положительно сказался бы на всех действиях Грандфлита. Эту статью, сопроводив ее начерченными мною же схемами, я послал адмиралу Военной истории Кубрикову и с трепетом стал ожидать его отзыва.

Я никак не предполагал, что отклик последует столь быстро. Через два дня, в воскресенье 5 июня 2128 года (эту дату я запомнил на всю жизнь!), адмирал связался со мной по альфатону. Стоя в нашей гостиной перед альфэкраном, я впервые увидал Кубрикова так близко. Он казался моложе своих лет, свежевыбритое лицо его дышало энергией; пахло от него каким-то очень приятным одеколоном. Он сказал, что через двадцать восемь минут посетит меня лично. Когда изображение померкло, у меня мелькнула мысль: уж не сон ли это?

Но, к счастью, то была явь. В этом я убедился, когда в гостиную вошел дядя Дух.

– Пахнет парфюмом, – заявил он. Затем, вытянув шею, он с шумом вдохнул воздух и, выдохнув его, изрек: – Одеколон „Вечерний бриз“, автор композиции Марфа Полуянова, день разлития эссенции – восемнадцатого или девятнадцатого декабря минувшего года; рецептурных нарушений не ощущаю… Парфюм недурной, одобряю твой вкус.

– Это не мой вкус! – воскликнул я. – Это вкус адмирала Кубрикова! Он только что беседовал со мной по альфатону. И, представь себе, он направляется сюда!

Известие это дядя Дух воспринял без должного восторга. Он не одобрял моего увлечения военно-морской историей.

– Только адмиралов нам здесь и не хватало! – ворчливо произнес он. Удивляюсь, как это ВЭК не жалеет сотен тысяч уфедов на эту чудаческую ассоциацию воистов!» А проект моей Установки, проект, сулящий людям душистую радость, был безжалостно зарублен, как якобы бесполезный! – С этими словами он нервным шагом покинул гостиную, направляясь в свою комнату-лабораторию.

В те дни дядя Дух был в большой обиде: только что отклонили проект его Пульверизационной Установки. Композиционный замысел дяди заключался в том, что каждую улицу Ленинграда надо снабдить постоянным индивидуальным запахом. Помимо сооружения огромной сети микротрубопроводов и мощных нагнетательных установок осуществление этой идеи потребовало бы создания нового парфюмерного комбината; к тому же и сама суть творческого замысла не встретила сочувствия среди горожан и даже вызвала насмешки. Проект был отвергнут.

В назначенное время к причальному балкону нашей квартиры плавно подлетел серый, окрашенный под цвет старинного военно-морского судна, одноместный дирижабль. Поймав швартовый конец, я ловко закрепил его в магнитном держателе и выдвинул трап. Адмирал, в скромном темно-синем кителе, сошел на балкон, пожал мне руку и сказал, что хотел бы представиться моим родителям.

Я ответил, что их, к сожалению, нет дома: отец – в командировке на планете Диамант, мать же срочно вылетела в другой конец города, на Фонтанку: у одного из ее пациентов, престарелого пуделя, острый приступ пресенильной меланхолии.

Посочувствовав бедному животному, Арсений Тихонович последовал со мной в мою комнату.

– Я сделал тут кое-какие пометки, – заявил он, кладя на стол рукопись. – В целом статья свидетельствует о вашей начитанности, однако концепция ее не нова: яечто подобное высказывали в свое время Коррендорф, Лоули, Щукин-Барский. Я лично придерживаюсь в данном вопросе несколько иной точки зрения и вообще считаю, что права древняя поговорка: «Легко быть стратегом после боя». В дальнейших своих исследованиях вы должны учитывать, что в ходе сражения на флотоводца влияет очень много составляющих. Например, надо иметь в виду, что на исходе Доггер-банкского боя у контр-адмирала Мура произошла путаница с расшифровкой радиограммы, посланной ему вице-адмиралом Битти. Не следует исключать и того, что главные силы германского флота могли подойти на подмогу эскадре Хиппера, и Мур, вероятно, опасался этого.

– Теперь я понимаю, что статья моя несамостоятельна, легковесна и воиста из меня не получится, – сокрушенно произнес я, выдавая тем самым свою сокровенную мечту.

– Нет! Не отчаивайтесь! – твердо сказал адмирал. – Я чую в вас военно-историческую хватку! Наращивайте знания, укрепляйте себя физически и нравственно – и упорно держите курс к намеченной цели!