Лачуга должника и другие сказки для умных

Скоро моя одежда была высушена и выглажена. Маргарита повела меня в комнату и сказала: «Переодевайся», а сама ушла. Я встал перед зеркалом и увидел себя в Маргаритиной футболке. В те времена все мальчишки и девчонки, парни и девушки и даже многие взрослые носили такие футболки – одноцветные или полосатые, с длинными рукавами, со шнуровкой на груди. Это была мода поневоле. Маргаритина футболка состояла из продольных желтых и белых полос. Я снял ее и надел свою – из черных и зеленых полос. Когда я окончательно переоделся, то оглядел комнату. Здесь на стенках я насчитал семнадцать отрывных календарей на разных языках. На комоде стояло еще три календаря – это были металлические, механические, вечные, универсальные календари.

Вошла Маргарита и объяснила, что календари собирает ее отец. Одни собирают марки, другие – монеты, третьи – еще что-нибудь, а вот отец ее собирает календари. Он сам по утрам отрывает на всех календарях листки и никому не доверяет это делать. У него целый сундук с листками. Он даже эсперанто выучил, чтобы переписываться с заграницей – ведь у него много заграничных календарей. Мать даже боится, что его сошлют в Соловки за связь с заграницей.

– Я тоже одно время коллекционировал папиросные коробки, – сказал я. – Потом надоело. Детское занятие.

– Сейчас ты синяки коллекционируешь, – засмеялась Маргарита. – У тебя на лбу и под глазами синяки.

– Я и сам чувствую, – ответил я. – Чего ты мне о них твердишь? Мне домой пора.

– Ну и иди. Мы вместе выйдем, мне в булочную надо.

Она накинула себе на плечи легкую серую курточку, взяла провизионную сумку. Мы пошли по Пятнадцатой до Малого, по Малому до Двенадцатой, по Двенадцатой до Среднего и по Среднему до Восьмой.

Мы разговаривали о разных мелочах, о том, что попадалось на глаза. Если шел навстречу трамвай – мы говорили о трамвае, если ехал ломовик – мы говорили о ломовике, если грузовик – о грузовике, а если легковая машина – о легковой машине. Когда навстречу не попадалось никакого транспорта, мы говорили о прохожих.

– Ну, я пойду обратно, я уже пять булочных из-за тебя пропустила, – сказала Маргарита. – А ты умеешь грести?

– Конечно, умею! Только дураки не умеют грести. А что?

– Так. Я сейчас напишу. Я так напишу, что ты только дома прочтешь.

Она вынула из кармана куртки блокнотик и карандаш, сунула мне в руки провизионную сумку, а сама приложила блокнотик к стене и стала в нем что-то быстро-быстро писать левой рукой.

– Ты разве левша? – удивился я.

– Нет, я могу и левой, и правой писать, – ответила Маргарита, вырывая листок из блокнота и подавая его мне. – Я сама не знаю, как это у меня получается.

Я заглянул на листок. Там было написано что-то непонятное. Ничего прочесть я не мог.

– Это я все наоборот написала, – засмеялась Маргарита. – Ты приди домой и прочти все в зеркале.

Вернувшись домой, я первым делом поднес листок к зеркалу. В зеркале отразилось вот что:

«Если хочешь, приходи послезавтра к нам на Смоленку утром, в одиннадцать. Мы поедем на шлюпке. Приходи на то самое место, где ты в воду плюхнулся.

Маргарита.»

– Что это ты в зеркале рассматриваешь? – спросила меня тетя Аня.

– Это записка. Это мне Маргарита написала. Она умеет писать и левой рукой и правой и умеет наоборот писать.

– Час от часу не легче, – сказала тетя Аня. – То ты с каким-то лунатиком дружил, теперь с этим двуликим Толькой дружишь, и с этим рифмоплетом дядей Бобой, – а тут еще какая-то Маргарита, которая пишет все наоборот! Что это за Маргарита? Где ты с ней познакомился?

– Это такая не то девочка, не то девушка. Я с ней познакомился случайно.

– На улице? Ты начинаешь заводить уличные знакомства? – с тревогой спросила тетя Аня.

– И совсем не на улице, а на набережной я с нею познакомился. Это никакое не уличное знакомство, а набережное.

– Господи, как ты еще глуп! – с печальной улыбкой сказала тетя Аня. – Трудно тебе придется на тернистом пути жизни!

Я пошел на кухню и вытащил из глубины кухонного стола стеклянную вазу для цветов. Войдя в комнату, я поставил ее на стол перед тетей Аней.

– Тетя Аня, это я купил тебе подарок, – сказал я. – Только вот на цветы не хватило.

– Спасибо. Очень милая ваза, – растроганно сказала тетя Аня. – Ты сам ее выбрал?

– Сам!.. А Лиза говорит, что только дуб-физкультурник мог такое выбрать. А ты еще хвалишь эту Лизу!

– Лиза – очень милая девушка, она очень хорошо к тебе относится, – задумчиво ответила тетя Аня. – Ты просто многого еще не понимаешь. – И она откинулась на спинку кресла, продолжая чтение романа «Свидание в горах», где на обложке была изображена женщина, стоящая над пропастью.

5. Гибель «Магнолии» и «Моржа»

Когда через день я пришел на берег Смоленки, двухименной и двухцветной шлюпки там не оказалось. Но Маргарита была там.

– Колька взял да уехал, – сказала она. – Он мотор пробует. Он этот мотор из разного утиля собрал. Он у нас будущий полярный механик. А ты кто будущий?