Ладанка Жанны д'Арк

И Вадим наконец попрощался, но перед этим пригласил меня в ночной клуб. Сказал, что у него день рождения и там будет небольшая компания его самых близких друзей. С чего он решил меня к ним причислить, я не поняла. Поблагодарила как могла вежливо и потащилась наверх, на шестой этаж по лестнице, которую не мыли, наверное, со дня постройки дома.

Когда я оказалась перед дверью квартиры, Вадим с его приглашением незаметно выскочил у меня из головы. Да я вовсе и не собиралась никуда идти, но жизнь, как говорится, внесла свои коррективы.

Как только я открыла дверь своим ключом и уловила запах свежей выпечки, то поняла, что если уж не везет, то по всем пунктам.

Запах пирогов означает, что Зойка ждет своего хахаля. Иван Федорович – толстый, солидный, служит в полиции и бывает у Зойки пару раз в неделю, когда у него дежурство. Но поскольку живет Зойка с двумя пацанами восьми и десяти лет в одной комнате, то уединиться нет никакой возможности, и два раза в неделю они располагаются у меня. За это Зойка убирает в комнате и оплачивает коммунальные услуги. В общем, все довольны.

Но, как назло, дежурство Ивана Федоровича выпало как раз на сегодня, а он такой человек, что планы свои менять не станет. От этого плохо будет всем: и Зойке, и мне.

– Мам! – заорал Зойкин Гришка, высунувшись в коридор. – Там Жанка пришла с мешками!

– Ты чегой-то? – удивилась Зойка.

По ней было сразу видно, что приготовления к приему любимого человека идут полным ходом: на лице – зеленая маска, на голове – бигуди, в руках – кухонный нож. По всему получалось, что в собственную комнату я явилась не вовремя.

– Да уж, – вздохнула Зойка, – сегодня у нас все решится.

Дело в том, что Иван Федорович Зойку в эту комнату поселил, когда она сбежала от мужа. Сил не было больше терпеть, говорила она, он бил ее каждый день, и трезвый, и пьяный.

Жили они в области в частном доме, который достался мужу от родителей, и все в этом поселке были ему родней, так что за Зойку никто не заступился. Пару раз муж ловил ее с детьми, бил смертным боем и возвращал назад. На третий раз удалось сбежать и встретить Ивана Федоровича. Он устроил ей жилье и работу. Но жила Зойка в комнате на птичьих правах, и когда Иван Федорович был в хорошем настроении, то обещал комнату переписать на нее. Да все тянул.

– Сегодня окончательно вопрос с комнатой обещал решить, – повторила Зойка, – так что ты уж…

Вот так и получилось, что пришлось мне вечером мотать из дома. И, судя по всему, пошла я в ночной клуб, к Вадиму на день рождения. Но вот где тот клуб находится, как называется и что там со мной было – не вспомнить ни за какие пряники.

Сейчас я задумчиво ковыляла через двор, тщательно следя, чтобы каблук не попал в трещину на асфальте. Жалко туфли, покупала их в дорогом магазине, хоть и со скидкой.

Во дворе катались на самокатах Зойкины Пашка и Гришка.

– Жанк, ты чего такая упоротая? – заорал Гришка на весь двор.

Больно шустрый у Зойки парень и хамоватый. Но, однако, и водитель тоже заметил, что я не в себе. Нужно что-то делать. Одно хорошо: сегодня суббота, так что за выходные я приду в себя.

В комнате было чисто и проветрено, тут же явилась Зойка с пирогами.

– Заранее тебе отложила, а то мои все сожрут, – заявила она. – Ты же их знаешь.

Потом она принесла чайник и чашки. В нашей кухне есть можно только в одном случае – если хочешь немедленно похудеть, там в горло ничего не полезет.

– Как погуляла? – спросила Зойка.

– Да так… устала очень…

Зойка – хорошая баба, но не могу я ей рассказать, я еще сама не разобралась в этой странной ситуации.

– Как у тебя с комнатой-то? – спросила я, чтобы сменить скользкую тему.

– Ой! – Зойка встрепенулась и тут же прикрыла рот рукой. – Представляешь, в понедельник к нотариусу пойдем!

– С чего это твой так расщедрился? – прищурилась я.

– Да у него, понимаешь, положение пошатнулось, там у них новый начальник пришел, теперь всех шерстит по поводу взяток и коррупции, так что решил Иван Федорович от греха на меня кое- что переписать. Только бы не сглазить… – Зойка постучала по столешнице.

После чая стало получше, и я решила, что нужно обустраиваться. С Лешкой, надо думать, у меня все, раз такое отношение – ни за что не стану мириться. Стало быть, придется пока пожить здесь. Ну до чего же не хочется…

Я кое-как разложила вещи и сунулась было в ванную, но она была прочно занята. Представив нашу жуткую ванну, всю в художественных подтеках ржавчины, кран, который нужно долго устанавливать, чтобы он не брызгал и не плевался кипятком в самый неподходящий момент, а еще следить, чтобы не удариться головой о висящий на стене медный таз Пульхерии Львовны, я даже не стала стучать в дверь и орать, чтобы выметались. Не больно хотелось там мыться.