Ладья викингов. Белые чужаки

И наконец Торгрим добрался до Харальда. Лицо парнишки горело нездоровым румянцем, дыхание срывалось, на коже проступили бисеринки пота. Желудок Торгрима скрутило, и он сжал зубы, чтобы сдержаться и не позволить тому, что творилось у него на сердце, отразиться на лице. Его сын, его любимый мальчик…

Торгрим пытался относиться к Харальду непредвзято. Пытался обращаться с ним как с остальными ранеными викингами. Сам Харальд хотел от него такого отношения, к тому же не клину воину выделять своего сына из числа других братьев по оружию.

Имелась и еще одна причина. Торгрим не желал, чтобы их тюремщики, Магнус или Орм, узнали, что Харальд — его сын и внук Орнольфа. Иначе парнишку используют, чтобы давить на вожаков. Его будут пытать и убьют на глазах у Торгрима и Орпольфа, дабы заставить их говорить. И Торгрим и правда не знал, что случится с ним после этого. Но понимал, что ничего хорошего в любом случае не выйдет.

Он опустился на колени рядом с Харальдом, как делал это рядом с другими воинами.

— Как ты, парень?

Харальд открыл глаза.

— Я в порядке…

Торгрим велел Харальду не называть его отцом, пока они в плену.

Он кивнул. Нет, паренек был не в порядке. Лихорадка пожирала его заживо. Торгрим поднял одну из подвесок-талисманов, которые разложил вокруг постели сына, маленький серебряный молот Тора, и потер его между пальцами. Талисман не помогал, как и молитвы Тору и Одину. Если бы в этой тюрьме можно было что-нибудь принести в жертву, Торгрим сделал бы приношение не задумываясь. Он уже размышлял о том, не предложить ли богам себя, пытался найти, чем перерезать себе горло, но оставлять Харальда и других воинов на попечение Орнольфа он все же не желал.

«Я знаю сотни способов убить человека и ни одного способа спасти», — распекал он себя.

Следовало срочно что-нибудь предпринять, иначе Харальд умрет. Торгрим мягким движением накрыл ладонью руку сына.

— Ты отдыхай, парень. Сон — лучшее лекарство.

Торгрим не знал, правдивы ли эти слова, но другие лекарства были ему неизвестны. Когда Харальд закрыл глаза, а его дыхание немного выровнялось, Торгрим развязал шнурки своего ботинка из козьей кожи и стянул его. В потайных кармашках внутри он спрятал шесть золотых монет. Торгрим выудил одну и снова натянул ботинок.

Обеденный зал был окружен стражами, а значит, был не такой уж надежной камерой. Торгрим выглянул в одно из окон, посмотрел вправо и влево. Увиденное не вдохновляло: там стояли закаленные безжалостные воины с мечами, копьями и щитами.

Он двинулся к следующему окну, где обнаружил более подходящего кандидата: человека, чье лицо еще не было отмечено той же печатью жестокости.

— Эй, ты! — громким шепотом позвал Торгрим. — Эй! Стражник обернулся и нахмурился, но не так злобно, как, похоже, намеревался.

— Что?

— Подойди сюда.

Стражник обернулся. Никто больше не обращал на них внимания. Заключенные явно не впервые пытались поговорить со стражей, поэтому он приблизился.

— У меня здесь раненые, о которых некому позаботиться, — начал Торгрим, — и я опасаюсь за их жизнь.

Стражник в ответ не сдержал улыбки:

— Вам всем стоит опасаться, вы же норвежские пираты.

— Это так. Но все равно я хотел бы сделать все возможное. В этой крепости кто-нибудь умеет лечить?

Его собеседник нахмурился. Торгрим показал ему золотую монету, при виде которой тот не смог скрыть удивления.

— Это все, что у меня есть, — сказал Торгрим. — Приведи того, кто может помочь моим людям, и монета твоя.

Стражник медленно кивнул.

— Есть тут кое-кто, — сказал он.

За вожаками пришли прежде, чем Харальд дождался какой-либо помощи. Прошло немного времени, дверь распахнулась, и Торгрим поднял взгляд, надеясь увидеть стражника и старую каргу с корзиной целебных трав. Но вместо них обнаружил вооруженных мужчин с копьями на изготовку. Их вид не оставлял сомнений: здоровье пленников интересует их меньше всего.

Стражи ступили внутрь, и Торгрим тут же поднялся. Вслед за стражей вошел высокий мужчина, спокойный и властный, и Торгрим предположил, что это и есть тот дан, Орм, которого упоминал Магнус. За незнакомцем следовал сам Магнус, за Магнусом — тот толстяк, которому Торгрим чуть не сломал палец.

— Прошу прощения, — сказал Орм, сделанным простодушием разводя руками. — Надеюсь, я не отвлек вас от важных дел.

Торгрим сплюнул на пол.

— Уж всяко важнее, чем говорить с такими, как ты.

Он смотрел мимо Орма, мимо других, надеясь отыскать путь к побегу. Но за дверью виднелось столько вооруженных мужчин, что надежда тут же растаяла.

— Я предполагал услышать нечто подобное, — сказал Орм. — И все же вынужден настаивать на том, чтобы побеседовать с вами. — Он обернулся к тем, кто остался позади: — Это тот самый человек?

Толстый коротышка с надменным лицом кивнул.

— Да, именно он командовал драккаром. И напал на меня.

— Хорошо… — начал было Орм, но Магнус перебил его:

— Подождите, господин. — Он взглянул Торгриму в глаза, и Торгрим выдержал его взгляд. — Этот человек не главный. Он лишь помощник. А вот тот, — Магнус указал на Ор- нольфа, который сел на скамью у стола, — ярл Орнольф, предводитель викингов.