Ладья викингов. Белые чужаки

Торгрим нахмурился. Разумно было бы отправить на тот свет столько врагов, сколько получится, невзирая на обстоятельства. Но даже в боевом безумии Торгрим не хотел рубить тех, кто находился без сознания. Он считал, что боги не одобряют подобных поступков.

— Только если будут сопротивляться, — ответил он. — Идем.

Орнольф двинулся к главному входу, другие воины помчались к заднему. Огонь в большом очаге угасал, факелы на стенах потрескивали, догорая. В зале находилось не меньше сорока человек, спящих за столами, распростертых на полу, храпящих с открытым ртом. Все они были хорошо вооружены. Люди Орнольфа рассредоточились по залу. Они вынимали мечи из ножен спящих, вытаскивали щиты из-под безвольных тел, выхватывали кинжалы и срезали ими сумки с поясов. Снорри Полутролль хотел даже стянуть кольчугу с человека, похожего на него сложением, но Торгрим велел ему остановиться.

Торгрим повернулся к Халлю сыну Гудмунда и Эгилю Ягненку.

— Найдите мешки, соберите в них всю еду, которую сможете обнаружить. Скегги, следи за дверью. Так, чтобы тебя не видели.

Торгриму казалось, что их обыск тянется бесконечно долго, пока снаружи шумит дождь, а внутри храпят спящие. Только раз тишину нарушило протестующее бормотание потревоженного воина, но резкий удар в висок рукоятью клинка заставил его замолчать.

— Торгрим! — шепотом позвал Скегги, сидевший удвери. Торгрим быстро пересек зал и присел рядом с ним.

Дверь была лишь слегка приоткрыта, и сквозь щель они могли видеть дощатый настил дороги, ведущей к залу. Дождь каскадом струился с крыши, хлестал их по лицам. Даны приближались.

Их было не меньше сотни, и шли они «свиньей» — не спеша, осторожничая. Торгрим мог разглядеть щиты, копья, шлемы. Они были слишком хорошо вооружены.

«Рабское отродье… — думал Торгрим, наблюдая, как они проходят мимо медового зала и движутся дальше по дороге. — Они не знают, что мы здесь…»

Да и откуда им знать? Они явно решили, что норвежцы сразу же поспешат на корабль.

— Оставайся здесь, — прошептал Торгрим. — Скажи Орнольфу, что я ушел. Ждите меня, я вернусь.

Не успел Скегги ответить, как Торгрим уже выскользнул за дверь, беззвучно ступая по земле в своих ботинках из козьей кожи и пригибаясь в тени медового зала. Дождь хлестал по лицу, но Торгрим этого не замечал. Он собрался, готовый ко всему, чувства обострились, как у волка. Он чуял запах данов даже сквозь дождь, мог слышать звон их кольчуг, их мягкие шаги подоскам дороги.

Он двигался вдоль края здания, пригнувшись, держа меч наготове в опущенной руке. Чувствуя землю сквозь подошвы ботинок, чувствуя ночь всей кожей, он двигался во тьме и был частью тьмы, беззвучный, как дух.

Торгрим Ночной Волк перебрался через цизкий забор, обрамлявший медовый зал, и двинулся вдоль края дощатой дороги, ныряя в тень прилегающих к ней домов. Он улавливал обрывки разговоров данов. Те тревожно переругивались. Их пугала эта ночь, и, не будь Торгрим сам ее частью, он тоже мог бы испугаться.

Они уже приближались к реке, и внезапно Торгрим подумал о Харальде, которого занесли на драккар. Беспомощный, он сгорал от лихорадки на борту. Даны убьют его, не задумываясь. Торгрим двинулся быстрее, обогнул лавку кузнеца, перепрыгнул забор, побежал вдоль дороги. Кто-то выглянул в окно, глядя прямо на Торгрима, но не заметил его в темноте.

Торгрим добрался до берега раньше данов, которые шли осторожно, с опаской. Кто-то прятался в кустах у воды, он чувствовал это так явно, словно видел собственными глазами. Торгрим обошел его по широкому кругу, стараясь держаться подальше от реки. Убрал меч в ножны, вытащил вместо него куда более быстрый кинжал.

Он оказался в десяти футах от человека, таившегося в засаде, ощутил во рту вкус его крови, но тут ж понял, что это Олаф Желтобородый — с мечом в руке он следил за дорогой.

— Олаф… — шепнул Торгрим, подбираясь ближе.

Олаф обернулся. Торгрим видел, как широко раскрываются его глаза. Олаф явно не ожидал услышать свое имя из-за спины.

— Торгрим! Молотом Тора клянусь, я решил, что это не ты, а ночной дух.

— Это я. Где Харальд? И где остальные раненые?

— Ирландская целительница унесла их, как она сказала, в безопасное место. Я оставил людей у дороги, чтобы они предупредили нас о приближении данов. Мы рассеялись. Спрятались.

Торгрим кивнул:

— Хорошо.

Они замолчали, глядя, как даны приближаются к драккару. Их отряд стал двигаться быстрее, когда они осознали, что засады не будет. Достигнув дока, клин распался, некоторые воины взобрались на борт «Красного Дракона» в поисках сбежавших пленников или намека на то, где они могут быть.

— Проклятье! — услышал Торгрим и узнал голос Орма. — Куда они подевались?

Никто не ответил. Никто не знал.

— Они наверняка еще в порту. — Это был голос Магнуса.

— Найдите их, чтоб вас! Двадцать человек остаются тут, остальные — обыскать город!

Торгрим придвинулся к Олафу Желтобородому:

— Оставайся здесь. Прячься.