Ладья

«Черт, – подумала она. – Томас даже не знала, что Правщики до сих пор существуют. Если бы кто-нибудь из них возник у нее на пороге, она бы наверняка сразу упомянула об этом в первом же письме».

– Будешь меня бесить – сейчас же тебя пришью! – завопил он. – Или хочешь, чтобы мы стали убивать прямо на улицах?

Он заметался в своем резервуаре, поднимая вязкие волны и расплескивая их во все стороны. Мифани в ужасе увидела, как ее джинсы намокли ниже колен.

«У него что, припадок?»

Окна оказались забрызганы, и когда он махнул в ее сторону руками, густые капли попали ей на лицо и одежду.

– Слушай меня, урод ты безшкурый! – закричала она ему в лицо. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но тебе явно нужно успокоиться.

– Если не выпустите его в течение трех дней, я окачу ваш народ такой волной ужаса, что вся ваша страна погибнет! – проревел он.

Он рванул стенку резервуара, и та порвалась, отчего остаток жидкости пролился на пол.

– Я утоплю весь этот город в крови и желчи! – Размахивая конечностями, он только вредил себе. Мифани увидела, как на его теле открывались раны и из них сочилась кровь. – А сейчас пошла вон, ладья! У меня больше нет на тебя времени!

Когда Мифани открыла дверцу, на тротуар вылилась целая волна слизи, а сама тварь еще продолжала буйствовать. Выбираясь, она споткнулась, выронила сумочку и ее содержимое вывалилось на вязкую массу.

«Отлично, просто отлично», – подумала она, когда ее мобильный издал резкий писк и умер на месте. У двери стоял лысый парень, вид у него был встревоженный. Услышав крики из машины, он и вовсе побледнел.

– Увози его отсюда, – коротко бросила ему Мифани.

– Ты сделала, что он хотел? – судорожно спросил мужчина, забираясь на переднее сиденье.

– А что, похоже, будто сделала? – спросила она.

Он съежился, захлопнул дверцу, и лимузин тронулся с места, оставив ее всю в вонючей слизи. Через дорогу возле клуба все это время так и околачивалась толпа зевак.

«Даже не верится, что я уже второй раз захожу в эту гостиницу, как побитая жена», – думала Мифани, подходя к швейцарам. К ее удивлению и раздражению, на этот раз они не подскочили, чтобы распахнуть перед ней двери.

– Прошу прощения? – проговорила она, краснея от гнева.

– Простите, милочка, но мы не впускаем бездомных, – ответил один, словно извиняющимся, но при этом достаточно твердым тоном.

– Бездомных? – взвизгнула она. – Я не бездомная! Я… – Она отчаянно попыталась найти объяснение своему внешнему виду. – Я рок-музыкант.

На нее посмотрели с сомнением.

– У меня есть кредитки, – добавила Мифани.

На нее продолжили молча смотреть.

– Я дам хороших чаевых? – отважилась предложить она.

– Вам лучше пойти в какое-нибудь другое место, мисс, – сказал один из швейцаров.

– Поверить не могу! – вскричала она. – В прошлый раз, когда я сюда зашла, у меня были синяки под глазами, окровавленные губы и я вся промокла до нитки! И тогда мне без проблем предоставили номер. Как вы тут вообще работаете? У меня в вашем гараже припаркована машина, и я не хочу ее испачкать!

– Мисс, сейчас три часа ночи, и если вы не уйдете сами, то нам придется вас вывести.

– Только дотроньтесь до меня и пожалеете, – холодно заявила она.

– Не сомневаюсь, – ответил швейцар. – Эту форму можно стирать только в химчистке.

Мифани впала в ступор. Освоившись в звании ладьи, она привыкла, что люди выполняли все, что она им говорила. Она коротко подумала, не применить ли на швейцарах свои силы, чтобы те ушли с ее дороги, но решила, что никакие силы не помогут ей заставить портье против воли предоставить ей номер.

«Но что мне делать? Не могу же я вести Бронвин домой в таком виде».

– Ладно, тогда мне нужна моя машина, которая у вас в гараже, – сердито проговорила она. – У меня где-то здесь талон. – Она попыталась стряхнуть слизь с пальцев и залезть к себе в сумочку.

– Убирайся, – настойчиво приказал один из мужчин. – Сейчас же.

Сверкнув на него взглядом, Мифани спустилась по дорожке и испытала извращенное удовольствие, увидев, как пара пешеходов отскочили от нее подальше.

«Ладно, мой мобильный весь в слизи и не работает. А я не могу показаться Бронвин в таком виде, даже если бы могла пройти в клуб, в чем я сильно сомневаюсь».

Кожа начинала чесаться, но при этом слизь была такой вязкой, что она не могла ее просто так соскрести.

«Что же это за гадость, черт возьми?»

Затем, кое-что придумав, Мифани свернула за угол.

«Спасибо тебе, господи», – подумала она.

В нарушение норм безопасности, увидев которое Кловис стал бы рвать на себе волосы, у заднего входа в гостиницу находился всего один человек, да и тот дремал. Очевидно, это был вход, используемый при конференциях и многолюдных мероприятиях, а в три утра таковых было немного. Двери разъехались, и Мифани шагнула внутрь. Администратор во сне поморщился, учуяв ужасную вонь, что исходила от Мифани. Она махнула ему рукой, и он погрузился в более глубокий сон. Набрав в грудь воздуха, Мифани тихонько прошла мимо стойки.