Ладья

– Нет, создание образца – это основательный процесс, при котором передаются жизненно важные компоненты. Исходное начинает распадаться уже через час. Оно способно протянуть ровно столько, чтобы успеть сложить образец в коробку, раздеться и зайти в душ. Потом останки превращаются в жидкость. Образец же, ко времени, когда будет доставлен, вырастет в сердце и на пару недель сделает паузу, а потом регенерация продолжится и он превратится в полноценного человека. Его можно даже расчленить и срастить обратно. – Он гордо посмотрел на Мифани, и она кивнула. Это замечание показалось ей мерзким, но смысл она вроде бы поняла.

– И для этого человека, который вырастает из сердца, можно выбрать пару способностей, – продолжил бельгиец. – Но, конечно, совсем не таких, какие можно привить посредством хирургии. И это несколько рискованно.

– Да? – спросила Мифани.

– Известно, что некоторых из ранних испытуемых при этом резко разжижало. Но мы это более-менее исправили, и я был готов к этому риску. Брату я сказал, что уединюсь в своих покоях, а он всегда относился с пониманием, когда мне час от часу требовалось поразмышлять, что-то просчитать, и он предоставил меня самому себе. Но даже если бы он взломал мою дверь, тела найти бы не смог. Таким образом, – продолжил бельгиец, – мы вольны сами прорабатывать детали нашего слияния. Я могу представить его брату как свершившийся факт. А если Герд его не примет, я уверен, объединенные силы Wetenschappelijk Broederschap van Natuurkundigen и Тайной службы Шахов Ее Величества сумеют подчинить себе и его, и всех, кто встанет на его сторону. – Довольно улыбнувшись, бельгиец откинулся на спинку.

– Ну да, – сказала Мифани, – это все звучит здорово, но боюсь, у меня для вас плохие новости. Во-первых, в вашей экспериментальной технологии еще осталась пара изъянов. Сердце развивалось не недели, а месяцы. И что бы вы там ни придумали, чтобы скрыть это от вашего двоюродного брата, у вас не вышло… – И Мифани вкратце изложила ему последние известия о его брате.

– …так что, судя по всему, ваш двоюродный брат погиб… убит при штурме, – неловко закончила Мифани.

– Погиб, – отрешенно повторил бельгиец.

Он откинулся на спинку с ошеломленным видом. Мифани поерзала на своем неудобном стуле и подумала, не выразить ли ей соболезнования.

«Может, сказать официально от имени Шахов?» – мелькнула мысль.

Но она решила, что любые ее слова сочувствия сейчас прозвучат грубо и неискренне. Пока он так сидел перед ней, Мифани позволила себе хорошенько его рассмотреть. На вид ему было лет тридцать пять, а телосложение – как у человека, регулярно занимающегося физическими упражнениями. Волос, когда она только вошла в комнату, у него совсем не было, но за время их разговора на голове бельгийца проросла щетина.

– Погиб, – снова тихо повторил он. Мифани молча кивнула. – Но это, пожалуй, к лучшему, – добавил он, вздохнув. – Герду было бы тяжело свыкнуться с новым положением. Ему вообще в последнее время много с чем было тяжело свыкаться.

«В том числе с возможностью отследить факс», – пренебрежительно подумала Мифани и попыталась прогнать эту жестокую мысль.

– Грааф фон Сухтлен, я не уполномочена осуществлять слияние между нашими организациями, – мягко заметила Мифани. – Понимаете, это предложение необходимо представить всему Правлению. – Он кивнул. – И конечно, придется также задействовать Кроатоан. Да, кстати, каковы ваши намерения в отношении американцев? Зачем вы отправляли к ним своих агентов?

Фон Сухтлен будто бы растерялся и бессильно покачал головой.

– В Лос-Анджелесе задержали агента Правщиков, – объяснила Мифани.

– А-а, похоже, Герд активировал один из наших планов на случай непредвиденной ситуации, – сказал он. – Если Шахи узнают о нашем присутствии в Британии, мы позволяем обнаружить одного из наших менее востребованных оперативников в США. Это должен был быть отвлекающий маневр, чтобы сбить с толку Кроатоан и убедиться, что они не предоставили нежелательную поддержку Шахам.

– Хех, – отозвалась Мифани. – А активизация грибковой фермы в Бате, говорите, тоже была одним из таких планов? А куб плоти в Рединге?

– Я тут ни при чем, – ответил бельгиец озадаченно. – Похоже, это Герд сымпровизировал.

Мифани пристально посмотрела на него и пожала плечами.

«Я на это не куплюсь, – подумала она, – но этот хмырь наверняка должен был знать, что активация подобных планов исключит возможность любых соглашений. Уверена, его безкожий братец выбрал тот вариант, который предназначался для самых крайних случаев, и рассчитывал, что получится обезоруживающий удар».

– Что ж, как я уже говорила, начать переговоры невозможно до тех пор, пока не соберутся все заинтересованные лица. И все же мне было бы интересно услышать некоторые из предлагаемых вами условий. Вы голодны? Меня, например, все дико бесит спросонья, а вы вообще пробыли в холодильнике несколько месяцев!

– Я бы выпил чашечку кофе, – признался бельгиец.