Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)

Немецко-фашистская авиация неистово бомбила район прорыва. Помогая строителям, химические подразделения флотилии ставили дымовые завесы. Весной эту задачу стали выполнять катера дымзавесчики. Вскоре по железной дороге пошли первые поезда.

Праздник на нашей улице

В зиму 1942/43 года ладожцы провели ремонт кораблей уже в более спокойной обстановке. Теперь у нас был и опыт, да и более совершенная ремонтная база. Зима прошла в труде и учебе.

Навигация в 1943 году началась в апреле, значительно раньше, чем в предыдущие годы. Первое время пришлось плавать в тяжелых ледовых условиях. Обстановка требовала риска. Мне запомнилась беседа с А. А. Ждановым, который подробно интересовался готовностью кораблей и судов флотилии к плаванию в ледовых условиях, состоянием льдов на озере и метеорологическими прогнозами.

— А что будет с кораблем, если он попадет во льды, находящиеся в состоянии сжатия или торошения? — спросил товарищ Жданов.

Я ответил, что в крайнем случае может раздавить корабль, но при этом он сразу не потонет. С него можно будет снять людей на лед.

— Давайте условимся, товарищ Чероков: смелее плавать! Не бойтесь риска. Нам нужно продовольствие. Корабль может погибнуть, но люди при этом должны быть вовремя сняты, — напутствовал меня Андрей Александрович.

Вернувшись на флотилию, я немедленно довел эти указания до всего личного состава канонерских лодок и транспортов, которые должны были первыми открыть навигацию. Рискуйте, но людей берегите!

6 апреля мы проводили в рейс транспорт «Вилсанди». Его сопровождал ледокольный корабль «Шексна». Неподалеку от Кобоны транспорт был зажат льдами. Ничто не помогло. Корпус судна не выдержал огромного давления. В трюм хлынула вода. Команда и пассажиры, сняв с судна наиболее ценное, сошли на лед. «Вилсанди» затонул. Это была крупная потеря в корабельном составе Ладожской военной флотилии.

Несчастье с «Вилсанди» не остановило перевозок. Мы отправляли в путь одно судно за другим. Дело в том, что единственная железная дорога, которую удалось протянуть в Ленинград, проходила всего в 7—10 километрах от линии фронта и подвергалась артиллерийскому обстрелу. Поэтому пропускная способность ее была невелика. Значительный поток грузов продолжал идти по озеру. Только в апреле мы перевезли 54 640 тонн грузов и свыше 18 тысяч пассажиров. С таким напряжением пришлось работать всю весну. Лишь в июне, когда полностью были готовы железнодорожные мосты через Неву, поток грузов, перевозимых по озеру, заметно убавился. Мы распрощались с героическими тружениками малой трассы — экипажами тендеров. Вместе со своими судами они были переброшены на Балтику и Черное море. Позже на Черное море мы проводили шесть «морских охотников». Вскоре мы узнали, что наши тендеристы и катерники участвовали там в десантных операциях и показали себя отважными воинами.

Перевозки по озеру продолжались. В мае и июне фашистские самолеты особенно часто нападали на наши корабли и суда. Но теперь мы могли более успешно бороться с вражеской авиацией. У нас на флотилии появилась своя авиагруппа, в которую входили истребительный полк и разведывательная эскадрилья. Наши истребители взаимодействовали с авиацией Ленинградского фронта. Летчики действовали с большим напряжением сил и надежно прикрывали озерные трассы, корабли и военно-морские базы. Их отваге, а также мастерству и высокой бдительности зенитчиков мы обязаны тем, что враг не смог нанести нам существенного урона. Правда, отдельные береговые сооружения были повреждены при бомбежках, но инженерно-строительные части быстро их восстанавливали.

24 мая гитлеровская авиация совершила массированный налет на порт Морье. Зажигательная бомба попала в склад с горючим. К небу взметнулся густой столб черного дыма. Туда сейчас же устремились на «эмке» командир Осиновецкой военно-морской базы капитан 1-го ранга М. А. Нефедов и начальник штаба капитан 2-го ранга П. И. Барабан. Осколком разорвавшейся неподалеку бомбы Нефедов был убит. Мы потеряли эрудированного, энергичного и смелого офицера.

К началу июля большую часть своей авиации гитлеровцы были вынуждены перебросить под Орел и Белгород, где над ними нависла угроза катастрофы. Фашистские самолеты стали реже показываться на Ладоге.

Наибольшего размаха перевозки по озеру достигли в июле — октябре. В конце июля корабли флотилии перебросили с восточного на западный берег 86-ю стрелковую дивизию и 73-ю отдельную морскую стрелковую бригаду. У нас уже накопился достаточный опыт, и мы перевезли эти войска за четверо суток. Для скрытности перевозки осуществлялись только в темное время суток.

Кроме малой и большой трасс теперь на озере появился новый маршрут — Кобона — Шлиссельбург. Плавать нашим кораблям стало намного легче: после разгрома у Сухо противник почти не противодействовал перевозкам. Войска вместе с тяжелой техникой были доставлены к месту назначения точно в срок.