Ладомир. Поэмы.

О, роковой напев судьбы,
Как солнце окровавило закатом
Ночные стекла тех дворцов,
А все же стекла голубы!
Не так ли я, воспетый катом,
Железным голосом секиры,
Вдруг окровавлю жажду шири?
Рыжие усики.
— Что, барышня, трусите?
Гноя знак.
— Что, барышня, боязно?

7-11 ноября 1921

* * *

ТРУБА ГУЛЬ-МУЛЛЫ

1

Ок!
Ок!
Это горный пророк;
Как дыханье китов, из щелей толпы
Вылетают их стоны и ярости крики.
Яростным буйволом пронесся священник цветов.
В овчине суровой голые руки, голые ноги.
Горный пастух его бы сочел за своего.
Дикий буйвол ему бы промолвил: «Мой брат».
Он, божий ветер, вдруг налетел, прилетел
В людные улицы с гор снеговых,
Дикий священник цветов,
Белой пушинкой зачем-то грозя.
Чох пуль! Чох шай! Стал нестерпимым прибой!
Слишком поднялся потоп торга и рынка.
Черные волосы падали буйно, как водопад,
На темные руки пророка,
Грудь золотого загара, золотая, как жёлудь.
Ноги босые.
Листвой золотою овчина торчала,
Шубой шиврат-навыворот. Божественно темное
дикое око.
Десятками лет никем не покошены,
Волосы падали черной рекой на плечо,
На темный рот.
Конский хвост не стыдился бы их толщины.
Черное сено ночных вдохновений,
Стога полночей звездных,
Черной пшеницы стога,
Птичьих полетов пути с дальних гор
снеговых пали на голые плечи.
Горы денег сильнее пушинка его.
И в руках его белый пух, перо лебедя,
Лебедем ночи потерян,
Когда он летел высоко над миром,
Над горой и долиной.
Бык чугунный на посох уселся пророка,
А в глазах его огонь солнечный.

2

Ок!
Ок!
Это пророки
Сбежалися с снежных гор.
Сбежалися с гор
Встречать чадо Хлебникова,
Ему радуясь!
Саул, адам
Веры Севера.
Саул тебе
За твою звезду,
Чох пророков тебе
Пело славу.
Очана-мочана — все хорошо.
«Наш!»—сказали священники гор.
«Наш!»— запели цветы.
— Золотые чернила
На скатерть лугов
Весною неловкою пролиты.
«Наш!» — запели дубровы и рощи —
Золотой набат, весны колокольня,
Сотнями глаз в небе зелени
Зорких солнышек —
Ветвей благовест.
«Нет» — говорили ночей облака,
«Нет»— прохрипели вороны моря,
Оком зеленые, клювом железные,
Неводом строгим
К утренней тоне спеша на восток,
Месяц поймав
Сетки мотнею.
Только «мой» не сказала
Дева Ирана,
Только «мой» не сказала она.

3