Ладомир. Поэмы.

Сумрак серый, сумрак серый,
Образ — дедушки подарок.
Огарок скатерть серую закапал.
Кто-то мешком упал на кровать,
Усталый до смерти, без меры,
В белых волосах, дико всклокоченных,
Видна на подушке большая седая голова.
Одеяла тепло падает на пол.
Воздух скучен и жуток.
Некто притаился,
Кто-то ждет добычи.
Здесь не будет шуток,
Древней мести кличи!
И туда вошло
Видение зловещее.
Согнуто крючком,
Одето, как нищая,
Хитрая смотрит,
Смотрит хитрая!
«Только пыли вытру я.
Тряпки-то нет!»
Время! Скажи! Сколько старухе
Минуло лет?
В зеркало смотрится — гробы.
Но зачем эти морщины злобы?
Встала над постелью
С образком девичьим,
Точно над добычей
Стоит и молчит.
«Барыня, а барыня!» —
«Что тебе? Ключи?»
Лоб большой и широкий,
В глазах голубые лучи,
И на виски волосы белые дико упали,
Красивый своей мощью лоб окружая, обвивая.
«Барыня, а барыня!» —
«Ну что тебе?» —
«Вас завтра повесят!
Повисишь ты, белая».
Раненым зверем вскочила с кровати.
«Ты с ума сходишь? что с тобой делается?
Тебе надо лечиться».—
«Я за мукой пришла, мучицы…
Буду делать лепешки.
А времени, чай, будет скоро десять.
Дай барыню разбужу».—
«Иди спать! Уходи спать ложиться!
Это ведьма, а не старуха.
Я барину скажу!
Я устала, ну что это такое.
Житья от нее нет,
Нет от нее покоя».
Опустилась на локоть, и град слез побежал,
«Пора спать ложиться!»
Радостный хохот
В лице пробежал,
Темные глазки сделались сладки.
«Это так… Это верно… кровь у меня мужичья.
В Смольном не была,
А держала вилы да веник…
Ходила да смотрела за кобылами.
Барыня, на завтра мне выдайте денег.
Барыня, вас завтра
Наверно повесят…»
Шепот зловещий
Стоит над кроватью
Птицею мести далеких полей.
Вся темнота крови засохшей цвета.
И тихо уходит,
Неясно шамкая:
«На скотном дворе работала
Да у разных господ пыль выметала,
Так и умру я,
Слягу в могилу
Окаянною хамкою».

2