Ладонь шестого чувства

запачканных воздухом сонным

и встречающихся

на поворотах рек.

На поворотах судьбы –

или это опять повторенье

города, голосов, безлюдности

и пробуждений

в холодном доме,

с одинокой перчаткой в холле,

листающей –

какие-то страницы, что ли?

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

* * *

О. Смирновой

Города – перекрёстки судеб.

Мы с тобой не жертвы, не судьи.

Мы с тобой – просто крики чаек

за окном над промозглым чадом.

Спит душа твоя среди лилий.

Чуть вздымается грудь залива.

И сквозь нас, как сквозь дымку в лете,

плывут голоса столетий.

Ты – дитя моё. Это значит:

не совсем я ещё растрачен,

лишь на неба клочки разорван,

на косынки, на смех и ссоры.

Ты меня на "Приморской" встретишь.

Будем жить. Ты и я. И третий.

Бог ли он или наш ребёнок –

все равно начинать с пелёнок

жизнь, о которой помнишь тем чаще,

чем меньше прячешься в настоящем.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Один из дней зимы

Приветствую тебя, мой день поспешный!

морозный день, чьи миги сочтены.

Сложи свои измятые надежды

на тумбочке, у края тишины.

Как ворох скомканных листов. Влетает

в проем январь, и тает день в руке.

Я в святцах осени найду, листая,

такой же первозданности букет.

И все же тихо угасай. Причудлив

твой в окнах раздосадованных взгляд…

А снег лицо моё опять жемчужит,

как маску вечности, пыля.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Весенний снег

Этот лёгкий весенний снег…

Этот долгий отказ от плоти,

ненасытной, а счастья – ломтик.

На губах – превращенья след.

Посмотри: разноцветный снег.

Превращайся в свои глаза,

расцветая в полкарты мира,

обретая бессмертье Рима.

Видишь – вьётся надежд лоза.

Тяжелеют твои глаза.

Тяжелеют, как жажда жить,

как глоток янтаря в закате.

Этих рук – их надолго хватит,

если их не дарить чужим.

Тяжелеют крыла души.

Этот лёгкий, как дымка, снег,

и гранёные слитки неба;

голубеющий окрик снега

на пороге бездонных лет…

Белый-белый хрустальный след.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Романс

Бывало: словно оживёт весна,

в рассветах вся, в капелях и напевах:

и вот опять мешались краски сна,

и ты опять сияла королевой!

А за окном – метёт, метёт февраль,

и город весь простужен и рассержен…

А на душе – узоры серебра,

и сердце бьётся в такт с любимым сердцем.

А жизнь – она по-прежнему светла,

и светлых слёз своих, смеясь, не прячет.

И верится: всплакнут колокола,

прольётся в руки блеск осенних прядей.

Меня сквозь бред, сквозь годы позови:

ведь не навек же птицы мая скрылись!..

Ведь мы – всего лишь крылья для любви,

изломанные, скомканные крылья.

Но я пройду сквозь тернии в наш дом,

где ты всегда сияешь королевой…

И вырастем из плеч любви вдвоём:

я справа, ну а ты – наверно, слева.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

* * *

Там, у тебя под юбкой, небо.

Пусти меня – я так хочу летать!

Я так устал пить горькой жизни небыль,

шум поездов и вёсен боль листать.