Лафкадио, или лев, который отстреливался

С этого дня началась по-настоящему беспечная львиная жизнь: они спали, сколько спалось, играли на солнышке, бултыхались в речке, ни о чем не заботились, в общем, жили-были в свое удовольствие. И все потому, что всякий раз, когда охотники приходили пулять, выходил наш лев и отпуливал их обратно: БУМ! БУБУМ! БУМ-БУРУМ! — пока вообще не осталось никаких охотников.

Когда же в джунгли пришли другие люди узнать, куда подевались охотники, — БУМ, БУМ, БУМ-БУРУМ — очень скоро не осталось никаких искателей охотников.

А когда еще другие люди пришли искать искателей охотников, то — БУМ, БУБУМ — очень скоро исчезли и они.

С тех пор ни один человек уже не появлялся в джунглях.

Стало как-то безохотнично, птично, кролично и преотлично.

Львы были толстые и счастливые.

И у каждого был собственный коврик из охотника.

4.

Однажды, в чудесный дождливый день, когда лев оттачивал приемы художественной стрельбы — например, стоя на голове, или держа ружье зубами, или дергая крючок хвостом, или левой лапой из-за спины, или вслепую (то есть с закрытыми глазами), — так вот, в этот дождливый день по джунглям шел маленький толстенький лысый человечек с вислыми усами и круглым брюшком, которое колыхалось при ходьбе, словно малиновое варенье в банке.

На нем была высокая смешная шляпа, цветной жилет с золотыми часами на золотой цепочке, трость с золотым набалдашником и лакированные башмаки. Как видите, одет он был не самым подходящим для джунглей образом, да и вообще, явно был чужаком: он цеплялся за ветки, спотыкался о корни, шлепался в лужи и непрерывно восклицал: «Ой, батюшки!», «Ужас, какая жара!», «Ай!», «Ужас, какие комары!», «Уфф!» — и все в таком же духе.

Как ни странно, весь этот шум и гам, которые сопровождали нежданного гостя, ничуть не потревожили послеобеденной дремы львов: а ведь слух у львов необыкновенно чуткий, особенно если у них хорошо промыты уши. Если же уши у них не очень чистые, они слышат ничуть не лучше, чем вы.

И сказать по правде, я не думаю, чтобы они так уж часто мыли свои уши: в джунглях не так-то просто раздобыть мочалку, а мыло и вовсе стоит целых десять центов! Где же львы найдут десять центов?

Но даже если и найдут — кто же продаст мыло льву?

Вы только представьте себе льва с зажатыми в лапе десятью центами, который стучит в вашу дверь и спрашивает: «Можно ли купить кусочек мыла?» Что, продадите вы ему?

Теперь вы сами понимаете, почему эти львы слышали неважнецки. Зато они сразу увидели смешного толстяка. Должен вам сказать, львы всё отлично видят, даже когда дремлют — потому что они всегда дремлют вполглаза. И скажите мне честно, вы когда-нибудь встречали хоть одного льва в очках?

Итак, когда львы увидели маленького человечка, они не бросились наутек — нет, они просто толкнули львенка в бок: — Обед пришел!

И перевернулись досыпать на другой бок.

Юный, но уже не такой неопытный лев зевнул и поднял свое ружье.

— Думаю, я пристрелю его, стоя на голове, одной левой лапой, завязав остальные узлом за спиной, — прикинул он и начал целиться.

— Стой, погоди, не стреляй! — крикнул ему человечек.

— Почему это? — удивился лев.

— Потому что я не охотник, — ответил человечек. — Я владелец цирка, и я хочу, чтобы ты пошел со мной и работал у меня.

— Цирк, фырк! — буркнул лев. — Неохота мне сидеть в клетке в каком-то там цирке.

— Да не будешь ты сидеть ни в какой клетке! — воскликнул хозяин цирка. — Ты будешь выступать на арене, ты будешь моим Великим Суперстрелком.

— Супер, пупер, — проворчал лев. — Я и так великий стрелок. Самый великий стрелок в джунглях! — и снова прицелился.

— Но ты станешь самым великим стрелком во всем мире! Ты заработаешь кучу денег, будешь знаменит, будешь есть самую вкусную вкуснятину, будешь носить шелковые рубашки и желтые башмаки, курить пятидолларовые сигары, ходить на вечеринки, и все будут гладить тебя по спинке и чесать за ушками, и все такое прочее, уж и не знаю что.

— Ушки, плюшки, — протянул лев. — Скучно! Ничего я этого не хочу.

— Все этого хотят! — возразил директор. — Идем со мной, у тебя будет все, что ты только пожелаешь!

— Интересно, — спросил лев. — А если я пойду, у меня будут мур-рмеладки?

— Мур-рмеладки? — спросил человечек, помахивая тросточкой и крутя цепочку от часов. — Мур-рмеладки? Ну конечно, мой друг, у тебя будут тысячи мур-рмеладок. Ты будешь получать мур-рмеладки на завтрак, на обед и на ужин!

…А знаешь, что будет на полдник?

— Мур-рмеладки? — догадался лев.

— Вот именно! — воскликнул директор цирка. — Я куплю тебе мармеладный дом, с мармеладными шкафчиками и мармеладным ковриком, сошью тебе мармеладный костюм с мармеладной шляпой, а когда ты будешь принимать душик, он будет из самого нежного топленого мармелада. Ах, какая у тебя будет счастливая мармеладная жизнь! Хочешь, я спою тебе Мармеладную Песнь?

Очень складную, мармеладную,

Пропою тебе песню свою…

Мармеладная, очень складная

Будет жизнь у тебя как в раю…

— Слыхал я песни и получше, — заметил лев.