Лагерь доктора Франкенштейна

Но, видимо, такого высшие силы стерпеть не могли: при штурме этих мест советскими войсками несколько авиационных снарядов уничтожили больше половины здания лаборатории, вместе с самим Мытаревым. Его тело нашли при разборе завалов. Подвальное хранилище органов не пострадало – и его обследование очень озадачило всех: получилось, что стояли кучей банки и колбы из-под набора органов как раз на одного человека. Конечно, было ясно, что фашисты увезли часть содержимого, когда их стали теснить из этих мест, но… Очень быстро разошелся слух, что Мытарев успел собрать своего монстра. А вот куда он делся – вопрос остался открыт. Даже несмотря на то, что война закончилась лишь еще через год, еще в это время пошли слухи о том, что в окрестностях часто видели странного человека. Странного тем, что он был больше двух метров ростом, нескладный, двигался как-то нестандартно, словно пытаясь сложиться пополам при каждом шаге – и издавая при этом странный не то хрип, не то рык. И порой, по словам «очевидцев», странного человека видели в этих местах до сих пор!

Эта история понравилась Виктору Ивановичу, в голове родилась идея необычного летнего лагеря. Он начал действовать – по своим связям нашел нынешнего хозяина дома, бывшей усадьбы, выкупил его. Останки лаборатории принадлежали другому хозяину, которого так и не удалось найти. Но это скорее придавало пикантности месту – заброшенные руины было видно из северных окон дома. Казалось бы, затея обречена: какой родитель отправит ребенка на лето в такое место? Конечно, здесь прекрасная природа, огромное озеро поблизости – но репутация-то какая?..

А вышло все отлично. Целевой аудиторией лагеря стали скорее подростки, а не дети, в возрасте от двеннадцати-тринадцати лет. А лагерь так позиционировали как место для творческих людей и любителей мистики. В нем регулярно устраивали различные квесты для воспитанников, что еще больше подогревало интерес к лагерю. Конечно, гигантских прибылей он не приносил – больно много уходило на организацию охраны и медицинского сопровождения – но и убыточным не был.

Пока однажды не грянул гром: одну из воспитательниц нашли убитой на тех самых руинах лаборатории Мытарева-младшего. Экспертиза установила, что убили ее тяжелым тупым предметом. А вот нанести такой удар, согласно все стой же экспертизе, мог человек ростом не меньше двух с половиной метров! Кроме того, поблизости нашли следы обуви примерно сорок восьмого размера, которую тоже вряд ли мог носить карлик. Из всего этого получалось, что женщину убил… сотворенный руками Мытарева монстр.

Хотя было и немало вопросов. В частности: как ночью молодая женщина смогла покинуть территорию детского лагеря, да так, что ни одна из камер ее не зафиксировала, ни один охранник не заметил? Охрана у лагеря очень жесткая, после отбоя на территорию мышь не войдет – и не выйдет с нее без пропуска. Но убитая словно телепортировалась из своей комнаты в развалины лаборатории Мытарева. Кроме того, был ещё один факт: она была беременна на раннем сроке. Относилось это к делу, или нет – пока тоже не понятно. Лишь известно, что мужа у нее не было – да и после ее смерти никто не интересовался подробностями. Похоже, особо теплых отношений с отцом не родившегося ребенка девушка тоже не имела.

Так я и попал в лагерь под видом воспитателя. По легенде, я давно не работал с детьми, но имел хорошие рекомендации как добросовестный и интеллигентный человек. Наверное, в отношении второй части было проще – даже лгать не пришлось. Все воспитатели проживали в лагере на период нахождения в нем детей. Жили по два человека. Мне, к сожалению, поселили с Серафимом Ивановичем, который в лагере отвечал за физическое развитие детей. Нет, он хороший человек, работать с ним было удобно: при одном только его появлении голоса детей из оживленного гомона превращались в шепот, до чего мне пока было далеко. Но разговаривал он всегда так, словно продолжает очередной урок физкультуры, от его голоса к вечеру у меня голова гудела больше, чем от шума всех воспитанников вместе взятых. Как назло, Серафим просто эталонный водолей, не умолкающий от рассвета до заката. Изначально меня должны были поселить с Василием Германовичем, в прошлом учителем истории. Тихий интеллигентнейший человек – но на этот раз в лагере работала медсестрой его жена, отчего комнату он, разумеется, делил с ней. Впрочем, женщин на лагере вообще было мало: даже поварами были вечно ругающиеся между собой шкафоподобные Витя и Гена. Единственной женщиной из воспитателей была Галина Петровна, пятидесятилетняя дама с суровым и громоподобным голосом. Когда она оказывалась рядом с Серафимом, мне казалось, что рядом с ними начнут лопаться стекла. Благо, что она не так разговорчива, как физрук. С ней комнату делила вторая медсестра, Зинаида Павловна.