Лагерь на озере чикомасов

Хихикая, полез в костёр за угольком, а я ждал, когда рыжий достанет сигарету. Но сигареты лежали у него в портсигаре, так что названия их всё равно определить было нельзя.

– Дяденька, дайте закурить! – сказал я, набравшись решимости.

Он полез в портсигар и вытряхнул ещё одну сигарету. Я схватил её и, словно давно не курил, сразу потянулся за угольком. Но не успел затянуться, как меня разобрал кашель.

– Вот это сигарета! – сказал я, прокашливаясь. Вытер слёзы, осмотрел сигарету и заметил на ней надпись «Шипка». – Как вы её курите?

– Ну, не знаю, какие ты куришь, – ухмыльнулся мужик. – Это самые лёгкие… Болгарские.

– Болгарские? – вроде как изумленно вскрикнул Юра. – Ну-ка, Ваня, дай я попробую.

Юра взял сигарету, долго рассматривал её, потом, пуская дым, небрежно произнёс:

– Да, сигареты лёгонькие… И много их у вас в селе курят?

– Не знаю… Всё больше «Прибой» в ходу да ещё «Север»… А иные махоркой балуются.

Я невольно посмотрел на пиджак мужика. Пуговицы на пиджаке были не медные, а чёрные.

Мужик посидел, посидел около нас и поднялся:

– Сиди не сиди, а идти надо. Вы, ребята, случайно не видели здесь корову? И куда она запропастилась?

Он пошёл от нас, то наклоняя голову, то задирая её, и маленькая кепочка, казалось, вот-вот упадёт с его взлохмаченной головы.

– Вы, ребята, как хотите, думайте, – сказал Боря, – а мне он не нравится…

– Браконьер! Я же видел вчера. Такой же рыжий, такая же кепочка на голове и потом… эта папироса.

Я побежал к Феде. На ферме его не было, и я долго бегал по степи, пока не нашёл его в ложбине, где он вместе со Стёпкой пас телят. Без всяких предисловий я показал Феде пуговицу и спросил, у кого в селе такие. Он пожал плечами, потом позвал Стёпку:

– А ну, Стёпка, скажи, у кого такие пуговицы?

Пастушок полез в карман и достал точь-в-точь такую же пуговицу, но только начищенную до блеска.

– Где ты взял?

– У Мишки Молчунова выменял на кнут…

– Верно, верно, – улыбнулся Федя. – У Григория Молчунова точь-в-точь такие пуговицы на пиджаке…

– А не знаешь, какие папиросы он курит?

Этого ни Федя, ни Стёпка не знали. И я рассказал им всё, что нам удалось узнать за два дня. Федя насторожился:

– Не может того быть… – задумчиво произнёс он. – Я же здесь каждого пацана знаю. А впрочем, чем чёрт не шутит!

Я пас с ними стадо до самого вечера. Федя отдал мне свой кнут, и я им щёлкал без конца, пока Стёпка не научил меня, как надо разворачивать руку, чтобы получалось громкое щёлканье. Потом мы загнали телят в сарай, и Федя, оставив с ними на ночь Стёпку, отправился со мной к нашей палатке.

ПО СЛЕДАМ БРАКОНЬЕРА

Поздно вечером мы с Федей пришли в наш лагерь. Ребята улеглись спать, и, когда мы приблизились, из палатки послышался встревоженный голос Бори:

– Кто?

– Браконьеры, – басом ответил я. – Где у вас тут Юрий Спицын?

– Здесь я, – выскочил из палатки наш длинноногий друг. – Это кто с тобой? А, Федя, здравствуй! Ваня тебе уже рассказывал? Вот изверги!

– Ещё не приходили? – вполголоса спросил Федя.

Мы решили отправиться к лодке, чтобы посмотреть, не орудуют ли уже браконьеры. Пошли вдоль берега, и в темноте он казался мне совсем незнакомым и таинственным. Кусты ивняка, камыш выглядели сейчас огромными.

Я шёл впереди. Неожиданно из-под ног, громко хлопая крыльями, вылетела какая-то птица.

– Не трусь, не трусь! – шептал Федя. – Это дикая утка.

Мне не хотелось показывать своего страха, и я снова осторожно пробирался сквозь кусты.

– Тише, – шептал Федя, и мне стало казаться, что в камыше кто-то стоит.

Федя залез в лодку, что-то там осматривал, потом начал дёргать цепь.

– Ночью не определишь чья, – вполголоса сказал он.

Мы постояли, постояли и пошли. По дороге завернули посмотреть сеть. Она была на месте, значит, никто ещё не приходил.

– Не иначе, будут тянуть на рассвете, – сказал Федя. – На рассвете безопаснее, все спят крепким сном.

Мы решили караулить всю ночь. Дежурства между собой распределили так: сначала Юра, потом Боря, а потом уже я и Федя. Насчёт Феди, правда, сговорились: если надо будет, то разбудим. Он, наверно, устал – пусть поспит.

Улеглись в палатке, где так хорошо пахло полынью. Я почти моментально уснул и, наверное, только разоспался, как меня уже стал тянуть за ноги Боря.

– Не приходили? – шёпотом спросил я.

Он отрицательно покачал головой. Я сел на расстеленный плащ и посмотрел на небо. Большая Медведица опрокинулась кверху ручкой. А вот Стожар здесь почему-то не было. На краю неба горела и переливалась светом одна большая звезда.

«Наверно, планета, – подумал я и стал оглядывать небо: – не полетит ли спутник?» Но ничего не двигалось. Звёзды мигали, как будто сигнализировали мне. Сова, переваливаясь с боку на бок, пролетела над моей головой и потом уже издалека крикнула что-то страшным голосом.

Я посмотрел на озеро. Оно лежало тёмное-тёмное. Лёгкий ветерок пробежал надо мной, зашелестел в камышах. Стало прохладно. Я прилёг на плащ, закрыл им свои ноги и… уснул.