Лагерь волшебниц №208. Том II

Снова обратился к зеркалу. С первого взгляда всё в норме. Никаких женских штанов я не носил, за кожей не ухаживал и прочее. Обычный парень. За исключением левого предплечья и кисти. Но где-то внутри разума я чувствовал некую пробку, которая удерживает это всё подальше. И на неё оказывалось постоянное давление. Стоит ли идти в таком состоянии вниз, или мне сразу пробуждаться и пытаться найти мозгоправа или хоть кого-нибудь здесь и сейчас? Кажется, спустившись туда, я стану для Вымершей бесплатной грушей для словесных ударов. Или же она там всё ещё лежит в крови и псевдонефти.

Я и сам не понял, почему же пошёл дальше. Может, права была Види, говоря что я слишком добрый. Хотя я таковым себя какой-то час назад не чувствовал. Во мне клокотала ярость от внезапного удара в спину, от того, что его следовало ожидать. Но нет, повёлся на рассказы из книжки о том, что аномалии норм, если их первыми не атаковать. Ну, вот он, результат.

Но всё же, сейчас я точно не ожидаю повторной дуэли. Ведь она что-то упоминала про то, что была сильнее в границах печати Провиденции. Словом, та же директриса могла спровоцировать её специально. И пусть мы не пришли к компромиссу тогда. Но сейчас, когда я остыл а она не знаю, можно снова попытаться. Не повредит, верно?

Спуск всё ещё вымораживал своей неадекватной длиной. Если мы действительно сможем договориться, то ей следует иметь дверь наподобие той, что у Жени. Иначе мне однажды просто надоест идти по этому чрезмерно сложному пути.

Но я всё же дошёл. И нашёл Вымершую на том же месте, где и оставил. Тяжело вздымающаяся грудь намекала, что она жива. А её глаза смотрели прямо на меня с нечитаемым выражением. Пора подключать всё мое красноречие. Чувствую, если я хочу, чтобы мы существовали и уважали другу друга, мне придётся очень сильно постараться.

Глава 20 (41). Временное прекращение огня

Я подходил всё ближе и различал теперь типы повреждений. Все её лицо было одним сплошным синяком. Когда пытался сбить зачитывание заклинания, я даже свой кулак не жалел, куда уж её. Автоматически потёр правую ладонь, на которую накатили фантомные боли. Не знаю, насколько Вымершая восстановилась, но сейчас она выглядела крайне жалко. Я почти злился на самого себя, что превратил красивую девушку в тяжело дышащий кусок беспомощного мяса. Почти.

Приближаясь, продолжал неотрывно глядеть на неё. Я ошибался, когда говорил, что она смотрит глазами. Ведь один из них явно не работал, заплывший. Второй же мог напугать неподготовленного человека до чёртиков. Налившийся кровью, почти выпученный глаз неотрывно следовал за мной. Казалось, что он сверкал ярким рубином в сумерках почти уничтоженной пещеры. И он был зол, очень зол.

Остальное тело казалось в порядке. Похоже, финальный удар по форме оборотня нанёс именно внутренние повреждения. Хотя нет, вру. Грудь была подозрительно неправильно вогнута. Это явно дома списали бы на превышение обороны. Хотя и сам я пострадал наверное даже хуже. Ведь во мне выбило рычаг, что удерживал внушения на спящей Жене.

Наверное, в горячке боя я отсекал любую боль, а потом всё она и залечила. Не удивлюсь, если где-то на голове у меня тоже есть область с кожей помягче. Это бы объяснило мне больше, почему жалкая рука так мне мозги пропекла.

Теперь я уже был вплотную. Нашёл себе более-менее ровный осколок камня, подтащил и присел рядом. Всё это время мы не разрывали глазной контакт. Вероятно каждый из нас ждал от другого подлости или новой атаки. Полностью здоровый с виду обороняющийся и лежащая в луже из местами коричневатой от замешавшейся туда крови нефти, атакуюшая. Было в этой ситуации что-то ироничное.

Мы молчали. Признаться, я до сих пор не мог подобрать никакие слова. Вымершая же в этом мне ни капли не помогала. Но всё равно, что-то в этом всём было. Будто одними только глазами мы могли друг друга понять на каком-то глубинном уровне. Настолько глубинном, что я ни черта не понимал.

Наконец, спустя какое-то время, девушка дёрнулась и начала приподниматься с земли на почти негнущихся локтях. Её белое платье нуждалось в стирке, если такое понятие вообще существует в этом месте, мало что теперь напоминало о его первоначальном цвете. Ощутимо напрягшись, девушка голой волей начала счищать с себя кровяную нефть, преобразуя её в щенка.

Если она таким образом хотела добиться численного перевеса и потенциального преимущества, то это не сработало. Это лишь заставило её казаться ещё жальче, чем она сама есть. Я же продолжал держать каменное лицо и острый взгляд, не давая ни шанса на показ эмоций, что были внутри меня. Почему-то казалось, что девушку жалость к себе оскорбит больше, чем любое поражение. Можно насмехаться, можно показывать силу, можно не выражать ничего. Только не жалость.

Мы продолжали играть в гляделки. Я готов был сорваться с места при любом резком движении с её стороны. И от неё шло такое же намерение загнанного в угол, но не сдавшегося зверя. Поэтому она медленно, крайне плавно решила делать то же, что и я. Найти камень для сидения.