Лагерь волшебниц №208 Том II (СИ)

Весь мир превратился в калейдоскоп из образов. Интересно, сколько сальто я сделал в воздухе, прежде чем упасть? Под заклинаниями Элайзы у меня было время подумать даже о такой глупости. Похоже. Мне действительно придётся исполнить то, что я сказал. Без волшебницы я бы здесь не управился. Странно, что Женя не атакует её в попытке лишить меня исцеления, но, видимо, даже она понимает, насколько большой должен быть разрыв между нами.

Мне даже приземлиться не дали, сломав себе что-нибудь, мне снова нанесли удар, подбрасывая вверх. Я отчаянно пытался контролировать положение своего тела, но у меня не выходило. К тому же, Женя отчаянно перемещалась возле точки приземления, обеспечивая каждый раз удары с разной стороны. Чёрт, она пытается тянуть время. Она что, знает, что эта форма держится уже на честном слове? Вымершая, очевидно, вложила сигналку, что скоро всё закончится. И десять минут точно ещё не прошли. Издержки того, что сейчас от неё только хвост, что болтается сзади Жени?

Надо перехватить контроль над ситуацией, иначе даже с поддержкой Элайзы я в своём обычном теле пусть раненого, но монстра, не завалю. Почему бы ей просто не вмешаться и не убить кого-нибудь из нас!

Не представляю, как бы я выпутался из этого, если бы боль накладывалась друг на друга. Но даже те мгновения, что я её чувствовал, мешали сосредоточиться. Давай, тело, поворачивайся в нужную сторону, нужно заблокировать всего раз и мои полёты закончатся! По Жене было видно, что она сдавала, но сила в ней всё ещё была. Но не ловкость. Я смог использовать её неумолимо несущуюся руку как рычаг и оказаться в воздухе уже на своих правах, после чего, кувыркнувшись, оказаться у неё за спиной. У меня есть ещё один союзник.

Я резко схватился за хвост и послал в него ману. Это всё я делал на рефлексах и инстинктах, что пришли вместе с этой формой надира, но я понимал, что сейчас произойдёт. Освобождение Вымершей.

Женю изогнуло на красном ковре, на котором, несмотря на его цвет, скопилось уже много нашей отчётливо видной крови. Она кричала так, будто над ней проводится самая жестокая пытка. Из её спины, пробив её, вышла Вымершая, что присоединилась ко мне. Мы не сбавляли настороженности. Ведь несмотря ни на что, Женя с развороченной спиной и животом встала.

— Ты можешь хоть всех их из меня достать. Но я не умру. Потому что я жива, пока живы твои мысли. Пока в твоей голове теплится хотя бы намёк на то, что было бы хорошо просто плыть здесь по течению. Наше тело может прожить без тебя, наносного продукта общества. Но его основа — Я и только Я! Поэтому умереть в нашей схватке можешь только ты.

Надир сошёл на нет, стекая нефтью на пол, и я почувствовал ужасающую слабость после него. Еле-еле устоял на ногах. Оба мы выглядели жалко после этой схватки. Даже только освободившаяся Вымершая была не лучше, ведь она делила тело с Женей, поэтому все раны тоже были и на ней. Это был пат. Толкни кого-нибудь из нас и он упадёт и не встанет.

Я на еле сгибающихся ногах подошёл вплотную к растерявшей всё свою привлекательность девушке, которая не должна быть жива, но продолжает. Я смотрел ей прямо в глаза. Как бы она ни была жестока, но в чём-то она была права. Нужно просто стать честнее хотя бы с самим собой.

— Девушкой, наверное, действительно быть неплохо, да. Чувствительность, собственные сиськи, по утрам стояк не мешает, хотя мне теперь тоже, одежда яркая и красивая. А уж быть такой как ты девушкой, сохранившей самое дорогое, так вообще было бы прекрасно! Но знаешь что? Я хочу трахнуться, пока ещё парень сохранив таким образом то, какой я есть сейчас, навсегда в своей памяти.

В ответ на это Женя рассмеялась. Это смотрелось страшновато, особенно когдаот каждого смешка выливается больше крови от ран.

— Засчитано. В любом случае, даже если ты мне сейчас наврал, это всё неважно. Я всё равно сделаю эти мысли правдой. Первой трахнешь Види, понял? И ещё. Я же храню всё подавленное. Так что тебя сейчас ожидает небольшой сюрприз.

И так и оставшись стоять, начала распадаться на золотые огоньки, что начали вливаться в меня. Я ощущал себя полнее с каждой влитой частицей, но при этом мне приоткрывались уголки разума, что раньше были заперты. Желания, что отбрасывались за их неприемлемостью. Мысли, которым запрещали думать. Действия, которым запрещали совершаться. И одно воспоминание.

Наш дом находился рядом с большой парковой зоной. Мне запрещали заходить туда одному, ведь я могу потеряться. Но однажды когда мне было лет восемь туда укатился мяч, когда мы с дворовыми мальчишками играли в футбол. Была моя очередь за ним бегать, так что это было отличное оправдание для меня.

Я следил за этим мелким мной и не понимал, зачем мне это показывают. Ну сбегал я тогда за мячом, дальше-то что. Но вскоре я забрал свои слова обратно. Ведь мяч на опушке леса остановила высокая девушка в чёрном платье, полностью закрывавшем её, с меховой оторочкой. Её золотистые волосы развевались на ветру и они непослушно закрывали один глаз. Улыбка показалась на её лице, когда она увидела меня.