Лагуна. Как Аристотель придумал науку

В зоологических работах также много дедуктивных суждений, однако они, как правило, опираются на фактические данные. В этом разница между сочинениями двух типов. Для Аристотеля и “О небе”, и “О возникновении животных” относились к физике, а с нашей точки зрения первая работа посвящена философии, а вторая – репродуктивной биологии. И дело не только в стиле изложения. Нередко теория и практика не в ладу между собой. Заметен конфликт и между строгой теорией доказательства из “Второй аналитики” и тем, как сам Аристотель занимается наукой[221]. В эмпирических работах он пользуется иными способами аргументации, но не излагает их четко. Нередко Аристотель обращается лишь к диалектике: вот несколько объяснений и аргументы против, это объяснение выглядит лучше других. Есть и противоречие между тем, что сначала Аристотель настаивает, чтобы каждая отрасль знаний четко отделялась от других, – и сам же нарушает эти границы. Также существует конфликт между таксономическим эссенциализмом[222] “Категорий” и прагматическим отходом от него в “Истории животных”. Если в “Метафизике” он настаивает, что рукотворные вещи очень отличны от животных и что первым не следует предоставлять онтологический статус усии, “сущности” (οὐσία), то в зоологических работах он зачастую механистически описывает живое. К этому я вернусь. Есть конфликт между простотой дихотомий мужчина/женщина и форма/материя, и сложностью его теории наследственности. Есть и конфликт между его антиматериализмом – то есть всей его теорией причин – и верой в самозарождение. Некоторые исследователи считают отдельные или даже все эти конфликты неразрешимыми, другие видят здесь выражение одних и тех же мыслей в различной форме. Я думаю, что они показывают нам философа, столкнувшегося с эмпирической реальностью, или, по крайней мере, с тем, что он за нее принимал.

Возникает соблазн предположить, что эти два Аристотеля относятся к различным периодам его жизни: ранний Аристотель-философ и поздний Аристотель-ученый. Первый сидел под деревом в Афинах и выискивал прорехи в платоновском методе дихотомии, второй на лесбосской пристани ковырялся в куче рыбы. Полагаю, эта точка зрения во многом верна, однако у меня не хватит ни мужества, ни знаний, чтобы указать эти периоды, а тем более попытаться дать хронологию написания текстов[223]. Кроме того, как только мы пошли бы этим путем, нам было бы трудно вовремя остановиться. Скажем, все изучавшие “Метафизику” согласны, что это серия неравнозначных книг, собранных позднейшим составителем. А что насчет очевидных противоречий в трактате “О возникновении животных”? На вид это цельная, хотя и неидеально построенная работа и, чтобы разделить ее, придется резать по живому.

По этой причине я также пытался представить такого Аристотеля, который не противоречил бы самому себе. Если я, раз или два, и допустил, что его тексты не стыкуются из-за того, что со временем он изменил точку зрения на тот или иной предмет, то прибегал я к этому лишь как к последнему средству, своеобразному экзегетическому мечу, которым можно ударить, лишь когда все средства исчерпаны. Верно и другое: стоит отступить на шаг и обозреть корпус аристотелевских текстов, и откроется грандиозное единство. Какими бы несовершенными они ни были, вместе они составляют потрясающе полную систему. И в значительной степени полнота эта обусловлена биологией. Среди всего, что Аристотель изучал и чему мог посвятить жизнь, он избрал живые организмы как предмет, в наибольшей степени достойный внимания. Почти все остальное (метафизика, логика, физика, химия, метеорология, космология, политика, этика, даже поэтика[224]) несет отпечаток его решения отдать приоритет живой природе.

Несложно объяснить и разный стиль аргументации в его сочинениях. Современные философы и ученые принадлежат к разным академическим кастам, которым свойственны резко различающиеся типы аргументации. Но кто сказал, что более чем две тысячи лет назад один человек не мог принадлежать сразу к обеим кастам? Что Аристотель-ученый заменил, а не дополнил Аристотеля-философа? Я думаю, именно таким был Аристотель в момент, когда, гуляя по тропинкам Ликея, начал преподавать.

105

Он преподавал в Ликее около 12 лет. Когда Александр умер в Вавилоне, афиняне возликовали. Дельфийцы некогда чествовали его и Каллисфена за описания победителей Пифийских игр. Теперь же они отказали им в почестях, уничтожив табличку с записями. Аристотель решил уехать. “Я не дам афинянам совершить второе преступление против философии”, – сказал он, памятуя о судьбе Сократа.