Lai`a Gol

…Сорел пилотировал аэрокар, искоса поглядывая на Лею. Та сидела очень спокойно, сложив руки на сумке, лежащей на коленях. Казалось, её абсолютно ничто не беспокоило, и лишь неестественная бледность в лице выдавала истинное состояние девушки.

— Поговори со мной, Лея, — внезапно сказал Сорел, испугав и девушку, и себя самого.

Лея вымученно улыбнулась, обернувшись к нему.

— О чём мне говорить с вами, Сорел? Вас не было почти четыре года. Я уже почти забыла о вас, помнила только, что вы были очень… необычным вулканцем. Помнила, что мне почему-то нравилось с вами общаться, несмотря на то, что вам, судя по всему, доставляло удовольствие выводить меня из себя. Я наивно полагала, что теперь, когда я выросла, у нас будут нормальные отношения двух взрослых людей. Но я ошиблась. Вам нравятся только котята. Общение с аалсами-переростками угнетает вас и ваше самолюбие. Исправьте, если я что-то упустила…

У Сорела перехватило дыхание от звуков её голоса. Раньше она с ним так не говорила! Вообще ни с кем не говорила, если вдуматься… И это не её голос — не тот, что он хранил в своей памяти три года и десять месяцев.

От таких интонаций сдохнуть можно, сказал однажды капитан «Худа», восторженно слушая, как старший помощник, юная черноволосая землянка, холодно отчитывает его за появление на мостике спустя сутки после тяжёлого ранения.

Похоже на то…

— Ты ошибаешься, — сказал он, призывая к порядку серечный ритм, дыхание и мысли. — Я думаю, мы можем быть друзьями.

Он опустил аэрокар в условленной точке пустыни, где их должны были встретить, и вновь посмотрел на Лею, ожидая её ответа.

— Это вы ошибаетесь, — возразила Лея. — Друзьями мы с вами быть не сможем.

— Почему?

— Не спрашивайте меня об этом, — она независимо повела плечом и поправила локон, выпавший из причёски. — Вы теперь телепат… нормальный стопроцентный вулканец. Скоро вы, вероятно, женитесь… Да и вообще…

— Ты можешь сказать прямо, к чему ты клонишь? — Сорел почувствовал, что начинает сердиться.

— Это не имеет значения, — Лея отвернулась.

Сорелу очень захотелось удариться головой о стенку аэрокара, причём неоднократно — высечь искру гениальности, как любил повторять всё тот же неунывающий Стрекалов, однако он не стал этого делать. Машина старая, ещё развалится, чего доброго…

— Но как я могу понять тебя, если ты не хочешь даже говорить со мной?! — Сорел забылся и опустил руку на плечо девушки.

Она резко обернулась, яростно сверкнув глазами… и на него снова обрушился тот шквал чужих эмоций, в котором ему уже довелось побывать буквально на днях. Пожалуй, на этот раз он даже был близок к тому, чтобы понять, что может скрываться за этими её душевными метаниями, но уже в следующее мгновение его вышвырнули прочь из этого яркого мира, хотя и не так, как бедолагу Н'Кая на станции. Сорелу показалось, будто какая-то мощная сила подхватила его сознание, отделяя от Леиного, а затем мягко и нежно возвратила на полагающееся ему место. Более того, он готов был поклясться, что она помедлила перед тем, как сделать это!.. Два раза он был в её сознании… достаточно для того, чтобы понять — он хочет видеть его снова. Хотя бы для того, чтобы разобраться — что же, чёрт побери, там происходит?!

Лея сбросила его руку со своего плеча и холодно процедила сквозь зубы:

— Никогда больше не смейте этого делать! Ясно?..

Сорел покладисто кивнул. Какая ментальная волна!!! Она запросто могла оглушить меня, как того ромуланца, но почему-то не стала этого делать. И… жрецы наверняка захотят забрать её себе. Им будет плевать, что она не вулканка.

— Лея… — ему вдруг захотелось сказать что-нибудь ещё, что-нибудь важное, что-то такое, чтобы она поняла — он не враг ей, и ни за что не допустит подобного исхода, пусть даже ему в одиночку придётся выступить против всего Храма.

Но он не нашёл слов. А спустя секунду, когда он, наконец, открыл рот, она вздрогнула и прижала палец к губам.

— Тихо! Они идут.

— Мы должны отвернуться, — сказал Сорел.

Так они и поступили. Чьи-то руки одели им на глаза плотные тёмные повязки, после чего они, повинуясь чужим указаниям, сели в другой флайер, который плавно взмыл в воздух и полетел вперёд. В кабине царило гробовое молчание, и они, естественно, не посмели его нарушить. На ближайшие несколько дней они себе больше не принадлежали.

* * *