Сарэк слышал, как босые детские ноги прошлёпали по лестнице, но не стал вмешиваться. Его терзали скверные предчувствия, но он не мог отменить своего решения. Он с нежностью посмотрел на жену, мирно спящую рядом: как легко ей удаётся ладить с детьми! Он до сих пор помнил заливистый смех Спока, остававшегося наедине с матерью… смех, который резко обрывался, стоило в комнату войти отцу.
— Лея! — шопотом позвала Эван. — Я принесла тебе одеяло.
Молчание.
— Хочешь, я принесу тебе поесть?
Снова молчание, ещё более красноречивое. Лея прекрасно её слышала и была ей благодарна, но в переговоры вступать не собиралась.
— Хочешь, я останусь? — спросила она.
Она бы хотела, чтобы Лея услышала её мысленный призыв успокоиться, но это было не так-то просто — Лея обладала странным неприятием любых форм телепатического контакта, и каждый раз шла на это дело как на каторгу, а вгонять сестру в лишний прессинг Эван, разумеется, не собиралась.
Так она и заснула под дверью, вслушиваясь в неровное дыхание сестры, прикорнувшей у порога с другой стороны. Больше она ничем не могла ей помочь…
…Сорел был зол, насколько это вообще возможно по вулканским стандартам. Впрочем, он был не вполне обычным вулканцем, а, стало быть, мог позволить себе ещё и не такое. Хотя, всё это, в конечном итоге, его совершенно не оправдывало.
Конечно, Эван объяснила ему, как обстояли дела. Он, конечно, не поверил. Всё думал, она выгораживает сестру. А когда поверил… драться-то всё равно было нельзя, как ни крути. Если только Эван не права и в том, что вулканский задира ударил Лею первым. А вот это как раз имело смысл проверить. Он выяснил адреса трёх оставшихся безнаказанными участников конфликта и поговорил с ними приватно. Главный зачинщик драки, обвинивший Лею в своих собственных прегрешениях, какое-то время играл в пленного ромуланца, наотрез отказываясь проявлять интерес к сотрудничеству хоть в какой-то форме, но его, менее сильные духом, друзья, раскололись значительно быстрее и нехотя обрисовали в общих чертах ситуацию. Сорел позаботился о том, чтобы каждый из них рассказал своим родителям о случившемся и понёс соответственное наказание. Как ни странно, больше всего энтузиазма в этом вопросе проявили именно родители остроухого партизана… Однако дело было уже за полночь. Сорел едва дождался рассвета и немедленно отправился в дом Сарэка, благо там он мог появляться, когда ему самому вздумается.
Нет, но как он мог так ошибиться?! Он, шеф службы безопасности!.. Правда, преступления на Вулкане — вещь экстраординарная, но он-то работает не просто на Вулкане, а в вулканском космопорту, с людьми, которые ему верят и называют своим другом… Да что там! Следует признать — он стал жертвой предрассудков.
…Сорел вошёл в дом и сразу поднялся на чердак. Первое, что бросилось ему в глаза — это маленькая Эван, трогательно свернувшаяся калачиком на одеяле прямо у порога.
— А? — Эван подняла голову, протирая глаза. — Что вы тут делаете?
Сорел аккуратно переложил её в сторону вместе с одеялом и открыл дверь. У самого порога, подложив под голову собственную куртку, спала Лея. Разбудить её не удалось, и Сорел взял девочку на руки, чувствуя через мундир холод её тела.
— Согрей для неё чай, — попросил он Эван, заворачивая Лею в ставшее ненужным её младшей сестре одеяло.
— Почему? — выдохнула та.
— Она замёрзла.
— Почему вы пришли?
— Прости, — Сорел укутал Лею. — Ты была права. Она действительно ни в чём не виновата. Моя вина… Я ошибся.
— Со всеми бывает, — очень серьёзно ответила та. — Только вы не у той прощения просите.
Она убежала вниз.
Сорел спустился в комнату девочек и уложил Лею в постель.
— В чём дело? — шопотом поинтересовался у Сорела взъерошенный Сарэк, натягивая тунику. — Что ты забыл в детской?!
— Да помолчи ты, — с досадой отозвался Сорел. — Тебе знакомо выражение «свалять дурака»?
— М-м-м…
— Так вот — именно это мы с тобой и сотворили. Выводы можешь делать сам.
Сарэк возвёл глаза к потолку и пошёл будить Аманду. Ну почему он постоянно совершает одни и те же ошибки?!
Тем временем Лея, наконец, открыла глаза и недоумённо оглянулась. Её взгляд остановился на Сореле, и она резко села на постели.
— Я что, вышла?
— Ты никуда не выходила из комнаты, всё в порядке.
— Разве сутки уже прошли?