Lai`a Gol

Сумерки на Вулкане не похожи на земные. Они наступают словно бы в два этапа — сначала за горизонтом исчезает горячая голубая звезда, убивающая своим светом всё живое, не имеющее защиты, температура резко падает и мелкие животные выходят из своих убежищ в поисках воды и пищи; через некоторое время заходит и вторая, более крупная, но менее горячая, после чего на небосводе зажигаются огромные яркие звёзды — этот визуальный эффект объясняется тем, что атмосфера здесь не такая плотная как на Земле — и наступает ночь. Это опасное время суток — время диких сехлетов и ле-матий.

Спок сидел на крупном камне, который облюбовал давным-давно, ещё в раннем детстве, и смотрел, как исчезает за горным хребтом колючая голубая звезда. Он думал. Теперь, когда очередной поход окончен, у членов экипажа появился выбор — подписать новый контракт или оставить военную службу. Сарэк убеждал его уйти из Звёздного Флота и заняться дипломатией, но Спок как-то не испытывал от этой идеи особого восторга. Можно было также попросить о назначении на другой научно-исследовательский корабль… или снова вернуться на «Энтерпрайз».

Другой корабль? Это другой экипаж, другие люди. На «Энтерпрайзе» сослуживцы уже привыкли к нему, хотя это произошло далеко не сразу — были и недоверие, и неприятие — а всё из-за того, что очень малое количество вулканцев покидают свою родину, дабы воочию убедиться в богатстве и разнообразии ликов Вселенной. Взять, к примеру, Сорела — он полжизни общается с людьми, великолепно понимает их натуру, но на любое предложение покинуть пределы Вулкана отвечает неизменным вежливым отказом. В начале своей карьеры Спок был чуть ли не единственным вулканцем во всём флоте, и его коллеги мучительно пытались понять — чем же это они так не угодили начальству, что к ним в коллектив для прохождения дальнейшей службы был направлен этот нелюдимый непонятный чужак… Мало кто из них знал, что он чужак только наполовину. За последние годы, ситуация, конечно, в корне изменилась. Люди начали лучше понимать вулканцев, а вулканцы перестали держать дистанцию между собой и человеческим сообществом с таким видом, будто люди являются переносчиками самой страшной заразы в мире — эмоциональности. Всё равно нахватались человеческих черт, не без того, конечно…

И потом, чужой корабль — это, прежде всего, другой командир. Кристофер Пайк знал, что Спок — наполовину вулканец, и не ставил ему это в вину. И Кирк тоже. Джеймс, несмотря на молодость, был отличным командиром, и для него, должно быть, неважно, кто станет его следующим помощником, а Спок в последнее время только и делал, что создавал проблемы, из которых капитан вынужден был его вытаскивать, словно котёнка из лужи. Конечно, случались и обратные ситуации, но… Последний случай со Сферой явно не из их числа.

Спок вздохнул. Внезапно его внимание привлекли детские голоса, доносящиеся из-за груды камней метрах в десяти от него.

— …Да ну, брось, быть этого не может, — произнёс мальчишеский голос, полный изумления и недоверия.

— Серьёзно. Зачем мне врать?

— Да затем, что это твоё профессиональное кредо. И когда?..

— Сегодня утром, — второй детский голос принадлежал Лее.

Спок понял, что разговор идёт о нём. Не то, чтобы ему хотелось подслушивать, но если он сейчас встанет и пойдёт к дому, его точно заметят. И решат, что он именно этим и занимался. С другой стороны, какая ему разница, что о нём подумают дети? Спок пожал плечами и тихо встал, намереваясь незаметно уйти подальше, туда, где его точно не увидят, как вдруг его что-то кольнуло в бок. Запустив руку в карман, Спок извлёк оттуда шипастый кристаллический обломок и воззрился на него с немалым изумлением. Разве он не оставил его дома, на столе?

Тем временем более острый, чем у землян, слух Спока уловил шорох песка под детскими ногами, и он спрятался за камень, решив, что Эван присоединилась к ребятам.

Между делом Лея упомянула и об утреннем визите Сорела. Его реакция на слова «я здесь всё сама приготовила» немало повеселила её собеседника.

— Да, теперь он долго бледнеть будет от твоих предложений, — последнюю фразу произнесла Эван.

— Можно подумать, я заставляла его эту проклятую редьку есть! Сама-то едва не подавилась, просто деваться некуда было.

— Да уж, поединок воли был знатный, я там чуть не прослезилась прямо…

— Скажи уж прямо — сидела и мало не хрюкала от восторга, пока мы на пару этой пакостью давились, как идиоты…