Lai`a Gol

— Нет, — Сорел беспокойно заворочался на постели и попытался оттянуть ворот несуществующего кителя. — Лучше не стоит. Мне кажется, если я закрою глаза, всё уйдёт. Ты тоже уйдёшь. Говори со мной, я не хочу туда… там темно…

— Сорел, ты бредишь, — Лея посмотрела в лихорадочно блестящие серые глаза вулканца. — Плохо дело…

— Плохо то, что мы так и не поговорили о том, что случилось.

— Вот это новость! И что же у нас такого случилось?!

— Там, на космодроме…

— Ну начинается! — воскликнула девочка. — Не было ничего. Забудь. Точка. Ты был не в себе, я тоже. Всякое случается.

— Только не между мужчиной и женщиной, — возразил вулканец.

— Это я-то…? Хм… Хотя… А ты вообще о чём?!

— Я должен объяснить, — Сорел прищурился, пытаясь разглядеть сквозь туман, застилающий глаза, с кем он говорит — с двенадцатилетней Леей или той золотоволосой женщиной с неопределённым выражением глаз; честно говоря, он уже вообще не понимал — бред всё происходящее или реальность. — Ты знаешь, что такое пон-фарр?

— П…примерно.

— В это время нарушается гормональный баланс, мужчины теряют контроль над собой. Я его потерял… не рассчитал время.

— Хватит уже, ну! Ты же не мог знать, что я дам дёру!

— В принципе, просто обязан был — это вполне в твоём духе. Так ты больше не злишься?

— Ситх тебя подери, Сорел, ты будешь спать или нет?!

— Мне знакомо это выражение…

— Ты меня в могилу сведёшь! Ну разве так болеют нормальные люди?

— Я - не «люди». Я вулканец, — возразил Сорел.

— Оно и заметно. Ладно, если тебе хочется говорить — говори. Я выслушаю, от меня не убудет.

— Почему ты всегда такая нудная?

— Потому что я такая всегда. Эгоистка я, понятно?

— Почему же ты тогда подобрала аалса и ромуланца?

— Погорячилась, — отшутилась Лея. — Это свойственно всем земным женщинам — жалеть слабых, беззащитных и… на голову больных. Это возвышает нас в собственных глазах.

— На голову больной — это я?

— Всё может быть, если ты так утверждаешь. Но я здесь не из-за этого. Жалеть тебя — только впустую приближать энтропию Вселенной. Эван пообещала Корригану присмотреть за тобой, вот и всё. Но она ушла в магазин.

— Ты уйдёшь, когда она вернётся?

— Всё может быть, — коротко ответила Лея.

Сорел подумал немного и решил задать вопрос, за который в любое другое время стабильно получил бы по шее:

— За что ты меня так ненавидишь?

— Ты хотел бы, чтобы я тебя любила? — ответ поставил Сорела в ещё больший тупик, чем тот, в котором он пребывал, задавая вопрос.

— Всё может быть, — сказал он, явно издеваясь над её предыдущим ответом. — А, в общем, нет. Нет, не хотел бы.

— Хм… Хорошенькое дело… Это потому, что я землянка?

— Нет, конечно! — он посмотрел на неё с удивлением. — Просто я приношу несчастья, вот и всё.

— Правда? — задумчиво спросила Лея. — Не поверишь, но я тоже. Рассказывай.

— Рассказывать что?

— Всё. Историю своей жизни, если угодно.

— Чего ради?

— Ну… Мне интересно, — внезапно смутилась Лея. — Ладно, извини, я всё поняла. Не хочешь — не говори. Скоро придёт Эван, и я избавлю тебя от своего присутствия.

— Ничего ты не поняла, — Сорел протянул руку и взял её за запястье. — Кажется, Вселенная послала мне в собеседники самое недалёкое существо в своих пределах, ну да ничего, это как раз то, что надо. Я, пожалуй, расскажу тебе о своей жизни. Давно пора кому-нибудь рассказать.

— Сорел! — Лея уставилась на свою руку с таким видом, будто та находилась в пасти ядовитой змеи. — Я ничего не понимаю… Разве вы, вулканцы, не касательные телепаты?!

— Не перебивай меня! Я и сам собьюсь. Кстати, что мне всадил Корриган, интересно знать? Я чувствую себя гораздо лучше.

— Выглядишь ты не лучшим образом. Да и с головой… хм, не всё в порядке.

— Это верно… Ты знаешь, что раньше всем детям находили пару ещё в юном возрасте? — спросил Сорел, облизнув потрескавшиеся губы.

— Да, это и сейчас ещё вовсю практикуется.

— К сожалению… Мои родители были людьми консервативных взглядов и позаботились о моём будущем едва ли не с самого рождения. Я плохо помню, как это было, когда священник связал наши души воедино. Должен бы помнить, но я был так обижен на весь белый свет в тот день, что не помню практически ничего. Зато прекрасно помню, как всё было после. Мы очень не поладили с ней, моей маленькой невестой. Я… не был образцом хорошего поведения в те годы. Боюсь, малышка натерпелась от меня горя, а много ли хорошего она повидала в жизни?.. Через полгода девочка умерла от какой-то редкой инфекции. Было так больно… страшно… Я долго болел, но выжил, в конце концов. Я всегда так поступаю. Подозреваю, что исключительно назло Вселенной, — он закрыл глаза, словно погружаясь в воспоминания о тех далёких днях. — Дай мне воды.

Лея присела на край его кровати и приподняла голову Сорела, помогая напиться из стакана. Жестом поблагодарив девочку, он уронил голову на подушку, вконец обессиленный этим простым движением.

— Сиди здесь, у меня нет сил орать через всю комнату, — прошептал вулканец, опуская руку на её колено. — К тому же от тебя исходит тепло, а мне так холодно…

— Опять?! — Лея побледнела. — Ты же говорил, что тебе лучше!