Лайдайа. Первый человек (СИ)

- Да опять десятник рвал и метал. А уж после того, как ты второй раз приволок меня пьяного, да еще раз поругался с ним, он вообще взъярился. Представляешь, заставил сортиры чистить! - гном возмущенно посмотрел на смеющегося меня. Да, было дело, приносил я парня пьяного в дрова. И опять поругался с десятником, на этот раз по поводу тунеядства. Не буду углубляться в историю нашего спора, так как итог все равно на лицо - возмущенный гном, чистивший сортиры.

- Да ладно тебе, он бы итак заставил тебя чистить их! - сквозь смех сказал я, - Ведь не кто иной, как ты ему подложил в кровать испорченные яйца. Он так орал, что я чуть с кровати не навернулся! Так что не надо все валить на меня.

- А ты за словом в карман не полезешь, я смотрю, - исподлобья сказа гном, хотя сам уже во всю улыбался, - ладно, давай выпьем.

Мы посидели немного, выпили пива. Потом принялись усиленно работать ртом, поглощая вкуснейшую отбивную в соусе. Местных поваров можно спокойно ставить в шефы в любой ресторан - накормят так, что в жизнь не забудешь. В хорошем смысле этого слова.

- Слушай, Глеб! - когда ужин был уничтожен, гном заговорил, - А помнишь, в первую нашу встречу ты песню пел? А спой еще что-нибудь! Такое, боевое что-нибудь!

- А легко! - сказал я.

Прокашлявшись, я стал петь. Голос был немного хриплый, но от этого песня звучала не менее красиво. А пел я "Катюшу". Мне кажется, она как нельзя подходила для сегодняшнего вечера.

По залу стали распространяться мои эмоции. Многие стали танцевать, возбужденно потрясая оружием. Кто-то с места подбадривал танцующих, поднимая вверх полные кружки. Зал сразу ожил. Все изменения произошли буквально в течение первого куплета. И я уже пел второй, как обстановка резко изменилась.

Раздался звук переворачиваемой мебели. И буквально спустя мгновение после этого мимо меня просвистела стрела, оцарапав щеку. Ее оперение задрожало, когда острие вонзилось в грудь Гринора. Гном удивленно посмотрел на нее, еще не осознав случившегося. Потом из его рта пошла кровь, гном закашлялся и упал, истекая кровью.

Я тут же вскочил и рывком перевернул соседний стол, находившийся точно между мной и неизвестным стрелком. Сделал это я как нельзя вовремя. В толстую столешницу вонзилось стразу две стрелы. В зале начался бой. Ошалевшие гномы не знали, где угроза, поэтому один за другим падали навзничь, пораженные стрелами. Некоторые из гномов успел схватить щиты и встать спиной к спине, избегая угрозы. А вот на мне не было ни одного доспеха, да и оружие было в виде кинжала, да двух ножей.

Схватив левой рукой кинжал, а правой метательный нож, я осторожно выглянул из-за стола. И смог увидеть неизвестных врагов. К счастью, я был в углу зала и избежал безвыходной ситуации, потому что нападавших было десятка два, и они заполонили весь зал. Разогнанное адреналином восприятие позволило мне разглядеть вставших у окон-бойниц врагов, а так же идущих в мою сторону с мечами наперевес... эльфами. Эти ушастые сволочи, практически перебившие оставшихся гномов, шли в мою сторону.

Загрохотал колокол. Его звук был настолько громким, что даже заложило уши. Так, скоро здесь должно оказаться полно солдат, осталось лишь продержаться.

Спрятавшись за столешницей, я постарался успокоить бешеное сердце и дыхание. Это отчасти удалось. Прислушавшись, я понял, что подошли ко мне на расстояние метров пяти. И тогда я рывком поднялся и метнул нож. Без прицеливания, на удачу. Но капризная дама была сегодня ко мне благосклонна - нож попал точно в слабозащищенное горло эльфа. Второй эльф рванулся в мою сторону, явно намереваясь разрубить меня своим изогнутым мечом.

- Получи, фашист, гранату! - крикнул я, ударом ноги отправив несчастный стол в эльфа. Перевернувшийся стол врезался в ноги эльфа, заставив того опрокинуться и упасть точно мне под ноги. Без тени сожаления я вогнал острый клинок ему между лопаток.

И тут же пришлось отпрыгнуть назад, опрокидывая свой стол. Застучали врезавшиеся в дерево стрелы, одна даже попала в цель. Смертоносный снаряд угодил мне в бедро, пройдя пусть и по касательной, но знатно поранив. Боюсь, как бы артерию не зацепило, вона как кровь хлещет.

Откинувшись к стене, благо стол прикрывал меня надежно, я посмотрел на лежащего рядом Гринора. Он уставился в потолок остекленевшим взором, и только его руки еще лежали на пробитой груди. Темная лужа крови расползалась под ним, но кровь уже практически не шла. Сердце не билось.

- Прощай, друг, - Сдерживая рвущиеся наружу слезы, сказал я, закрывая глаза Гринору. Совсем молодой гном, с которым я не так долго знаком, но успел подружиться, лежит бездыханно на полу захваченной неизвестными таверны. Разве он заслужил этого? Однозначно, нет!

Я взял последний метательный нож и, вздохнув, вынул из-за пояса друга топор. Ну что же, я еще покажу вам, сволочи, что значит ярость русского человека! Мне на ум пришла одна из песен, которая мне очень нравится и, почему-то, показавшаяся мне подходящей. Я, слушая осторожные приближающиеся шаги, запел: