Лайфстиллер

Следующие минут пять были потрачены если не с максимальной пользой, то хоть как-то но привели меня в божеский вид. Я катался, тупо катался в траве, ерзая как можно сильнее и вытираясь о зеленый ковер так, словно был дурашливым полугодичным щенком. Терся спиной, боками, задницей. Стоп, а вот это даже страшновато. Перестав беситься, обеспокоенно скрутился в три погибели и чуть не присвистнул от удивления, совсем забыв о ином строении рта. Мой зад был лишен того, чего не должен был быть лишен. Все, что ни съем или выпью, придется так или иначе отрыгивать, по-другому излишки не выйдут. Или же мое тело не нуждается в еде. Или же, и это встревожило меня еще больше, как результат лабораторного эксперимента, я должен был быть на полном обеспечении: выполнил задачу - получил корм внутривенно, примерно, или как-то еще. Но возвращаться к ублюдкам, сотворившим со мной такое, не было никакого желания. И не оставалось ничего иного, кроме как положиться на судьбу, по крайней мере, желудок жрать не просил. Вот и очередное дерьмо, поджидавшее своего часа - могу сдохнуть от голода. Вот, суки!

Оглядев себя еще раз, черт, не особо-то и помогло, кровищей от меня тянуло дай бог, сделал два громадных прыжка в сторону и потрусил вперед, продолжая периодически отпрыгивать в сторону и продолжать бежать дальше. Хрен его знает, поможет, нет. Я вообще не силен в этих следопытских делах. Но убираться отсюда было явно необходимо. И от оставленных с носом хозяев горы, и от трупа, распространяющего по лесу кровавый манок. Ускорившись, отмахал в приличном темпе минут двадцать, наверное, и только потом заметил, как разительно изменился лес.

Вокруг стало темнее, от стволов повеяло какой-то мрачной враждебностью, словно предупреждая - тебе здесь не рады. Трава стала мельче и реже, цвета вокруг утратили часть своих красок и потускнели, а в воздухе, так и хотелось сказать, висело что-то недоброе, нехорошее. Словно предчувствие какое-то, и как это я раньше не обратил на это внимание. Нижние ветви крон были голыми и скрючились, ощетинившись в сторону земли разношерстным частоколом. А стволы почти всех деревьев поросли мхом, причем со всех сторон, и от этого казались мохнатыми, особенно лесные гиганты, больше походящие на поросшие шерстью исполинские колонны, уводящие куда-то ввысь свои пики. Жутко. Вроде как черту какую переступил, попав совершенно в другой мир.

И тут далеко сзади завыли. Протяжно, зло, нехорошо так. Вой подхватило еще несколько голосов, потом еще, и еще, в итоге целый хор исполнителей несколько минут оглашал окрестности позади своим мерзким пением. А потом все стихло, разом, мгновенно, и чуйка без всякого сомнения бросила: "Началось"!

Бросившись с места в галоп, за какие-то пять секунд я разогнался до предела и буквально летел над землей, касаясь ее лишь для того, чтобы выбросить позади себя фонтан из комьев, шрапнелью барабанящих по исчезающим позади деревьям. Периодически приходилось притормаживать, что бы лавирование в лесу не прекратилось раньше времени, и это бесило больше всего, потому как засевшая в голову уверенность не давала покоя - это была погоня, и она шла за мной. Недавний победитель сам стал добычей, и охота обещала быть не долгой. Чуйка не подвела. Совсем скоро я уже слышал шелест лап по траве, треск ломаемого кустарника, стук когтей о деревья - они что, от стволов отскакивают? В следующую развилку я влетел не притормаживая, прыгнув на поросший мхом ствол и с силой оттолкнувшись в сторону, пролетел добрых три метра. Спружинив, конечности моментально вжались в почву, взрывая ее когтями и посылая тело дальше, словно стрелу, выпущенную из лука. И так раз за разом, безумно, не останавливаясь, словно автомат - прыжок, еще прыжок, еще. Когда деревья вырастали сплошной стеной, приходилось спонтанно кидаться в одну из сторон, в надежде на то, что где-то, все же, найдется лазейка по моим размерам. И она, к счастью, находилась. А бешеная гонка длилась уже черти сколько, я уже перестал ощущать время, успевая сосредотачиваться только на пути вперед, но скоро стало совершенно ясно - мне не уйти, не дадут, догонят.

Погоня сзади все приближалась, топот лап становился все отчетливее и отчетливее. Кто бы там ни был, загонщиками они были гораздо лучшими, чем я бегуном. Не волновали уже ни мрачность леса, ни странности его природы, словно исковерканной по чьей-нибудь воле, важно было только одно. Скоро умирать.