Лайк за любовь

Егор сделал шипящий вдох, смотря на первый рисунок чистого листа их новой жизни — на две полоски. Кто же мог знать, что уже тогда в самолете у Киры был один билет на двоих…

— И как нам быть? — голос девушки дрожал, как и она сама, смотря по-детски напуганным взглядом.

— Глупый вопрос, Кир, — в его голове мысли сплетались в один запутанный клубок, но, не выдавая градуса замешательства, он присел рядом с ней на пол и, улыбнувшись, прижал рыдающую девушку к своей груди. — Очень глупый вопрос…

Не ждал. Не готов. Не было в планах. Но так вышло. А про сомнения, страх и непонимание, которые какое-то время постоянно мелькали в его создании, Кире знать было не обязательно.

Шестнадцать недель свиданий с белым «другом», восемь недель поисков подходящего аромата стирального порошка, от которого не тошнило и две недели предложений и уговоров выйти за него замуж.

— Жениться на мне по залету? — хмурилась Кира. — Нет, спасибо. Разрешаю забрать слова обратно, — и гордо уходила, пряча в широкой мужской толстовке свой аккуратный живот.

Очередная неделя таких уверенных отказов, и Егору пришлось подключать связи своего отца. Через пару дней он просто пришёл домой, молча с ходу надел на безымянный палец Киры кольцо и вручил ошарашенной девушке ее паспорт с фамилией «Королёва».

Но самыми долгими оказались не недели, а часы. Двадцать два часа изматывающей беспомощности, проведённых в машине под окнами роддома. Даже влажная духота июльской ночи не душила так, как неизвестность. Звонок в три часа ночи с тихим кряхтением и писком дочери в динамике телефона навсегда разрушил его мир, заново отстроив новый.

Егор просто прорыдал несколько часов, как маленький мальчик, сидя в своей машине, не стесняясь слез. Поглотивший омут эмоций жонглировал его чувствами: любовь, нежность, счастье и страх.

Становится опорой для двух безумно родных и беззащитных сердец оказалось сложнее, чем того хотелось бы. Одна бессонная ночь сменялась другой, одно недопонимание между ним и Кирой дополнялось новым. Оба оказались не готовы слышать и слушать друг друга.

Иногда к Егору предательски подступало желание хлопнуть дверью и послать крик бессилия, рвущийся когтями изнутри, куда-то в глубину вселенной. Но все обиды и ссоры растворялись в этой же глубине, когда он смотрел на спящую жену и дочь — два самых дорогих и любимых человека на свете, у которых, кроме него, никого нет. У Егора не было права на ошибку. И он это знал.