Лайла

: Запахи: различные запахи кухни.

: Сигары.

: Над окном с вымпелом вывеска магазина мехов Маркса. Что-то сердитое: Модель. :

Высокая мода, высокий класс. "Я так желанна, я так неприступна. Но если у тебя достаточно денег (дешёвый ублюдок), то можно купить". Цена: Всё ли продаётся, если подходит цена?: Действительно ли женщины ведут себя так?: Некоторые, пожалуй: Помогает сбывать меха. Драгоценности и косметику: Это просто рекламное клише. Вот те ребята продаются.

Новые взгляды скрытой камерой, некоторые из них циничны. Если он не пришёл сюда с определённой целью, то зачем он здесь?:На тебя давит отношение "виноват, если не докажешь обратного". Он же никому ничего не хочет доказывать. Он с этим покончил.

Вот так-то, ничего не хочется доказывать. Ни Райгелу, ни Лайле, ни её "друзьям":.Боже, какой ужас. Если уж у неё такие друзья, то не хотелось бы мне встретиться с её врагами.

Интересно, что же в нём такого, что она не замечает, когда он сердится. Ведь только что в кафе она пятнадцать минут доказывала, какие они хорошие, и совсем не предвидела того, что получится. Она совсем не поняла смысла происходившего.

Как и любой другой она стремится к Качеству, но определяет она его только в биологических терминах. Интеллектуального качества она не замечает вовсе. Это вне её пределов. Она даже не видит социального качества.

Все то время на реке она была похожа на Мэй Уэст в обществе Шерлока Холмса.

Полная противоположность. Шерлок унижается, снисходя до общения с Мэй, но Мэй также поступается чем-то, общаясь с Шерлоком. Шерлок, конечно же, умён, но Мэй интересует вовсе не это. Её больше притягивают биологические "друзья".

: Пусть остаётся с ними. К вечеру он её ссадит с яхты. Если последняя встреча в гостинице пройдет так же гладко, как и остальные, то завтра утром он снимется и отправится на юг.

: Еще глаза: Они не столько наблюдают за тобой, как приглядываются к тебе.

Всегда настороже.

Ему пришлось сойти с тротуара и обойти проволочную ограду вокруг огромного котлована, где когда-то был дом. Передвижные бетономешалки на дне его выгружали бетон. Дом не другой стороне котлована был поврежден и исцарапан. Может быть следующая очередь за ним. Все время что-то происходит. Перемены за переменами, и так далее, далее. Ему не приходилось бывать тут, когда тут не было ни ломки, ни строительства.

Он вдруг снова оказался в квартале магазинов тканей и одежды. Рассказывать об этом городе - все равно, что описывать, какова Европа. Все зависит от того, в каком ты районе, в какое время дня, каково настроение.

Он застегнул верхнюю пуговицу куртки, сунул руку в карман и зашагал быстрее.

Надо было под куртку надеть свитер. Снова похолодало.

Когда же он оказался впервые здесь один? Может быть в армии? Нет, не может быть.

Когда-то во времена Второй Мировой войны. Уж и не вспомнить. Он помнит лишь маршрут. Это было от Боулинг-Грин и по Бродвею куда-то дальше Колумбова кольца.

Помнилось, тогда был холодный день, как сегодня, так что когда он замедлял шаг, то ему становилось холодно. Так что, вместо того, чтобы устать и сбавить ход всё больше и больше, он продолжал идти всё быстрее и быстрее, а в конце даже побежал, продираясь сквозь толпу, вдоль кварталов, оставляя позади перекрёсток за перекрёстком, а пот пропитал его одежду и катился градом у него по лицу. На следующий день в гостинице он почувствовал, что ноги у него немеют, и он едва может ходить.

Должно быть это было по пути в Индию. При выходе из этой системы. Бегство к свободе. Но он больше не может так бегать. Уже не угнаться. Теперь же надо двигаться медленно и больше думать.

Он чего бежал он? Тогда он не знал этого. Теперь кажется, что он убегал всю жизнь.

Когда-то этим были наполнены его сны, из ночи в ночь. Когда он был маленьким, оно представлялось ему громадным осьминогом, которого он видел в мультипликационном фильме. Осьминог выползал на пляж, опутывал его своими щупальцами и сжимал до смерти. Он просыпался в темноте и думал, что уже умер.

Затем это был огромный, темный безликий гигант, который появлялся, чтобы убить его. Он в испуге просыпался и затем медленно соображал, что гигант не настоящий.

Наверное всем снятся такие сны, но только вряд ли большинство видит их так часто.

Он стал считать сны Динамическим восприятием действительности. Они подавлялись и отфильтровывались в сознании обычными структурами статического социального и интеллектуального порядка, но они выявляли исходную истину: истину ценности.

Статические структуры снов - ложны, но подспудные ценности, производящие эти структуры. - истинны. В статической действительности нет осьминога, который собирается задушить нас до смерти, нет гиганта, намеренного сожрать нас, переварить и превратить в часть своего тела, чтобы становиться все сильней и могущественней, в то время как мы растворяемся и превращаемся в ничто.

А в Динамической реальности?