Лайла. Исследование морали

Тропа шла мимо низкого кустарника с толстыми листочками и мелкого голубовато-серого ягодника. Тропа вымощена желтоватыми камушками и песком, кое-где пробивались пучки засохшей травы — пустотелые обломки тростника длиной около шести дюймов и толщиной в четверть дюйма, тут и там разбросанные спиралью. Это, видимо, следы урагана. Впереди, рядом с увядающей золотой розгой, стоял триангуляционный знак геодезистов.

Дальше возник красиво оформленный плакат, призывающий не ходить на болото, чтобы не тревожить дичь. Хорошо, что основная дорога в город сюда не доходит. Так здесь гораздо спокойнее.

Сверху послышался клич гусей. Он поднял голову и увидел косяк из примерно тридцати-сорока птиц, летевших на северо-запад, в обратную сторону… Глупые гуси. Теплая погода видимо обманула их.

Шагая с идолом в руках Федр почувствовал, что оба они испытывают одно и то же волнение. Как будто бы они снова очутились в детстве со своим воображаемым спутником. Маленькие дети разговаривают с куклами, а взрослые разговаривают с идолами. Вероятно кукла позволяет ребёнку изображать из себя родителя, а идол позволяет родителю воображать себя ребенком.

Он поразмыслил над этим и затем у него сформировался вопрос: «Что скажешь, — спросил он идола, — если бы мы были сейчас в Индии? Что бы ты сказал на всё это?»

Он долго прислушивался к ответу, но его не последовало. Затем в его мыслях послышался голос не похожий не его собственный.

«Всё это счастливый конец».

Счастливый конец? Федр поразмышлял над этим.

Я бы не назвал это счастливым концом, — произнёс он. — Я бы назвал это неопределенным окончанием.

Нет, это счастливый конец для всех, — проговорил другой голос.

Почему?

Потому что каждый получил то, что хочет, — сообщил голос. — Лайла получила своего драгоценного Ричарда Райгела, Райгел получил свою драгоценную правоту, ты обрел свою драгоценную Динамическую свободу, а я снова отправляюсь в плаванье.

О, а ты знаешь что будет дальше?

Да, конечно, — ответил идол.

Тогда как ты можешь утверждать, что это счастливый конец, если тебе известно, что произойдёт с Лайлой?

Ну это не проблема, — ответствовал голос идола.

Не проблема? Он же упечет её на всю оставшуюся жизнь, и это не проблема?

По крайней мере не для тебя.

Тогда почему же я чувствую себя так погано? — спросил Федр.

Потому что ты ждешь награды, — ответил идол. — Ты ещё надеешься, что они вернутся и воздадут тебе за заслуги.

Но ведь он же уничтожит её.

Нет, — ответил идол. — Она не позволит ему получить что-либо от неё.

Не могу поверить.

Она теперь владеет Райгелом, — продолжал идол. — Он получил своё. Отныне он просто глина в её руках.

Нет, — возразил Федр. — Он ведь юрист. Он не потеряет из-за неё головы.

И незачем. Он уже потерял её, — сообщил идол — Теперь она будет сражаться с ним его же собственной моралью.

Как?

Она станет кающейся грешницей. Она возможно даже станет ходить в церковь. Она теперь будет твердить ему какой высокоморальный он человек, как он спас её из твоих кровожадных лап, и что он сможет поделать? Как он сможет отрицать это? С этим у него возможности бороться нет. Это лишь будет раздувать его пузырь морального самолюбия. А как только он станет выдыхаться, то снова обратится к ней за добавкой.

Вот так так. Вот так идол, подумал Федр. Саркастичный, циничный. Почти злобный. Он что, сам такой в душе? Возможно и так. Театральный поддельный идол. Идол для детского представления. Не удивительно, что кто-то выбросил его в реку.

Ты знаешь, ты победил, — сообщил идол, — …без боя.

То есть как это?

Ты всё-таки совершил один моральный поступок в течение поездки, который и спас тебя.

И что же это было?

Ты сказал Райгелу, что у Лайлы есть качество.

То-есть там, в Кингстоне.

Да, и единственная причина этого была в том, что он застал тебя врасплох, ты не сумел придумать свой обычный интеллектуальный ответ, и ты повернул его задом наперёд. Он бы здесь больше не появился, если бы не это. До того он совсем не уважал её, но уважал тебя. После этого он перестал уважать тебя, но стал относиться с уважением к ней. Таким образом, ты дал ей нечто, это и спасло тебя. Если бы не этот единственный моральный акт, то уже завтра ты бы поплыл дальше, и Лайла была бы на твоей совести до конца жизни.

Федру это не понравилось. Суждения такого рода о части его собственной личности очень сомнительны и в некотором роде зловещи. Ему больше не хочется слышать такого.

Ну ладно, идол, может быть ты прав, а может и нет, но здесь мы подошли к концу пути.