Лаймаргия 4: Рай первых

Вот только с аурой здесь баловаться не стоило, ведь её могут почувствовать не только звери, но и люди. Думаю, такое проявление король попросту не сможет оставить без внимания, быстро крикнет фиолам, и скрутят меня под белы рученьки. Всё же я слабее виконтов, кто там ещё: граф, маркиз, герцог, принцы и принцессы, короли и те, кто над ними, императоры? Неужели мне придётся воевать против всех?

Подходя к Ракану, услышал, как шумит город. Так мне показалось поначалу. Пройдя немного дальше, я увидел штандарты, шатры и всё остальное, что связано с полем битвы, кроме мёртвых тел. Сначала думал, наши, но нет, у этих говор другой, да и флаги разные.

— Остановись и медленно положи топор. — Произнёс мужчина, появившийся словно из воздуха у меня за спиной. В тысячный раз проклял своё чувство опасности и вспомнил, что со мной такое уже случалось в канализации Райкана.

— Спокойно, мужик, я из деревни Край иду к дочке в Райкан. — Начал говорить я, потянувшись к оружию, но не чтобы напасть, а чтобы бросить его на землю.

— Ты глухой⁈ — Захотелось приложить его чем-нибудь после такого вопроса, и, в принципе, я могу. Он даже моргнуть не успеет, как окажется без головы. Да и оружие ему моё брать не стоит. Всё же это многоликая булава, и иллюзия с неё спадёт, как только он её возьмёт.

— Хорошо, сейчас. — Начал делать вид, что вожусь с завязкой на поясе, сам же решил задать побольше вопросов. — А что происходит? Город в осаде? Вы же не трогаете крестьян?

— Молчи. — Не повёлся на провокацию мужчина. Положил многоликую на снег. — А теперь развернись.

Я повернулся с поднятыми вверх руками, пытаясь состроить самый безобидный вид из всех возможных. На меня смотрел мужчина лет тридцати. На нём был одет серый плащ, добротные сапоги, штаны с подкладкой из шерсти, шуба. Как только вот этот снеговик подошёл ко мне незамеченным? Хотя я сам одет не лучше.

— На лазутчика не похож. Говоришь, к дочери пришёл?

— Клянусь. — Рука сама потянулась к сердцу, чтобы обвести его кругом.

— Не шевелись! — Крикнул мужик, выпучив зенки и пытаясь придать себе грозный вид. Я отдёрнул руку, смотря на меч в ножнах, который свисал с его пояса. — Говоришь, из деревни Край?

— Да, господин. — Он нахмурил брови после моих слов.

— И давно ты оттуда вышел? — Я начал вспоминать, сколько дней пешего пути от деревни до города, но, не сумев вспомнить, ляпнул первое, что пришло в голову.

— Дней пять уже как. Животина успокоилась, по норам попряталась, вот я и решил сходить. Просто говорили всякое про город, вот и решил сходить.

— Всякое — это какое?

— Ну, что войска прорвались, что осаждают.

— Хм… Были мы в той деревне. Всё, решено. Поднимай свой топор. Можешь опустить руки. Пойдёшь со мной к барону. Пропустим мы тебя в город. — После его слов меня немного переклинило.

Город в осаде, а они собираются пропустить меня внутрь? Либо они его уже захватили, и снаружи я видел только часть армии, оставшуюся охранять припасы. Либо здесь творится какая-то чертовщина. Но тогда зачем он разрешает мне взять топор и пойти с ним? Получилось его обмануть? Он совсем не боится?

— Нет, ну ты точно оглох. Говорю, бери свой топор и иди за мной! — прокричал он как глухому и начал ждать. Я кивнул и, развернувшись к нему спиной, забрал своё оружие.

— А что случилось-то? — спросил, надеясь, что хоть сейчас-то он всё разъяснит.

— Ничего. Просто пойдёшь и зайдёшь в город. — Я не стал его переспрашивать, заметив первую странность. На стенах не было никого. Да и следы сражения отсутствовали полностью.

— Стой! Пин, ты кого привёл? — у входа в разбитый лагерь, обнесённый заточенными кольями, нас остановила стража. Два мужика в лёгких стальных доспехах, с длинными бородами и копьями. Я приметил ещё одну странность, уж как-то близко лагерь стоит от городской стены.

— Не поверишь, человек из деревни Край. — У стражников расширились глаза, и они переглянулись.

— Ну проходи. — В их словах слышалась неуверенность, и я до сих пор не мог понять, что происходит, хотя уже потихоньку начал догадываться.

Постовые расступились, и мы вошли внутрь. Лагерь разбили на долгую стоянку. Везде были развешаны вещи, отличил палатки для рабов от опочивален их господ. У первых они были большие и дырявые, у вторых — одиночные и более ухоженные. Да и один из рабов при мне вышел в нужник. Под глазом фингал, руки худые, в мозолях, засаленный волос. Ох, чувствую, не по пути мне с этими ребятами. Как разберусь с тем, что здесь творится, вырежу всех под корень, раз наш король не удосужился этого сделать.

Так мы дошли до самого большого шатра. Стражники, которые стояли и здесь, пропустили нас без вопросов. Как только Пин сказал, что пришёл отчитаться по выполненному поручению. Внутри было светло. Кажется, их командир не спал всю ночь, занятый очень важными политическими делами.