Лайриэйль Лайвджой

Я вытаращила глаза не хуже сторожевого малька, а Найс, кажется, слегка испугался, что они из меня совсем выпадут, потому что сделал попытку схватить и уволочь от греха. Я метко пнула злодея в голень и скорчила самую страшную рожу, какую смогла..

- Что? В больницу? Очень жаль. Говорят, состояние крайне тяжелое. Да, дорогая, совершенно согласна, бедная девочка вряд ли выживет. И я думаю, это лучше, чем остаться инвалидом на всю жизнь... К тому же, не удивлюсь, если Вейтийлана попробует устранить соперницу, посмевшую занять ее место в доме... Да, совершенно верно, дорогая.

Так-так-так, вот не зря я тут занимаюсь шпионством, я не я, или бабка не просто так на ночь глядя позвонила Эристейсии! Если сейчас кое-кто сунется меня утаскивать, одним синяком на ноге не отделается!

- Нет-нет, что ты, понятия не имею, как эти преступницы могут попасть в больницу... Впрочем, для этого есть гвардия, не так ли? Я на твоем месте сама подежурила бы возле палаты, скажем, завтра. Ах, дорогая, это только старушечьи сплетни. Но право, мне кажется, что бедной девочке окажут услугу, прекратив ее страдания. Главное, чтобы ни у кого не возникло сомнений в виновности бунтовщиц, а то ведь ты знаешь наших паникерш... Да, дорогая, ты совершенно права. Навести меня в ближайшее время, я буду тебе рада. Угощу своим фирменным печеньем, ты еще помнишь его? Умница. Что? Вообще-то это мой маленький секрет, но для близких ничего не жалко, записывай: два стакана муки...

Я дослушала рецепт, мстительно наслаждаясь зрелищем того, как перекошенное Сокровище растирает синяк на голени, уловила, что бабуля вовсю желает спокойной ночи собеседнице, вынула из ушей стетоскоп и скомандовала:

- Отступаем!

Найс:

Только я обрадовался, что мелочь решила выдохнуть, вынуть шило и воткнуть его куда-то в комнате, на не очень видное место, как она вновь устроила шпионские страсти, ептить!

А ведь я совсем расслабился и несколько дней почти не появлялся в гареме, большую часть времени проводя с мелкой. Вечерами к нашей компании присоединялись театралы, потом Чейри уходил к себе, а Рис… Еп, я бы понимал, если бы вообще на него реагировал. Но надо быть совсем каменным, игнорируя, что вокруг тебя крутится молодой симпатичный мальчик. Когда просто крутится, а когда и…

Лайри нравится наблюдать, как Рис мне минет делает. Она говорит, что «перенимает опыт». Как же, ептить… Именно поэтому она поглядывает, облизываясь, на удобно откляченную задницу этого опытопередаста. Я даже догадываюсь, что она замышляет, но пока, почему-то не реализовывает.

Вот игры на троих с Чейри у нас не получаются – он деревенеет и все. А этот мелкий соблазн старается, волосы специально на бок откидывает, чтобы глазками постреливать то на меня, то на Лайри. И попкой накручивает старательно, привлекая к ней внимание.

Наверное, надо их с мелочью оставить опять наедине, пусть она его отымеет за нас двоих, а я высплюсь нормально. Ну вот не стоит у меня на него… В буквальном смысле – стоит, а вот в другом… не понимаю.

Клайрис:

Я давно уже столько времени не крутился перед зеркалом, как в последние несколько дней. Причем не утром, перед театром, а вечером, возвращаясь домой. Я выпытал у Вила пару рецептов масок для лица, купил синюю тушь, чтобы ресницы еще больше оттеняли цвет моих глаз, несколько раз за вечер натирал губы жесткой бархоткой, чтобы они были еще более яркими и пухлыми… Волосы на ногах и руках безжалостно уничтожались кремом. Количество плотоядных взглядов выросло в два, а то и в три раза, но при этом Найс оставался далеким и непробиваемым, как и в начале нашего общения. А ведь по плану он уже должен был обожать меня почти так же, как госпожу!

А вот сама госпожа Лайри поглядывала на меня заинтересованно. Ей нравилось слушать, как прошел мой день, нравилось меня гладить, в какой-то из вечеров она даже скормила мне с рук почти всю печенье из вазы, при этом обсуждая с Чейри виртуальную выставку технических достижений.

Единственное, что меня смущало, так это ласковое прозвище, которое мне дала госпожа. «Змееныш». Почему змееныш, мне было не очень понятно, а спросить я стеснялся. Наши отношения были почти такими, о которых я мечтал, но я пока все еще побаивался сделать что-то не так и все разрушить. И боялся я не только позора – мне очень-очень нравилась сама госпожа. Я млел и таял от ее прикосновений и тихо любовался ее красотой, сидя рядом. А еще мне нравилось, что она добрая, что с ней иногда можно посмеяться, и что она понимает, когда мне надо выговорится, и указывает на мои ошибки так же, как это делала мама. С ней все было легко и просто…

А вот с Найсом…

Я догадывался, что во всем виноват этот мерзкий парень, как это не обидно было признавать. Именно он перебежал мне дорогу, как черный кот в старинной примете. И теперь портил все… Портил специально, хотя и понимал, что ему ничего не достанется.

Ну не променяет же Найс меня на этого тщедушного замухрышку? Просто тот его запутал или соблазнил. Скорее всего первое, соблазнять там точно не чем.