Лайриэйль Лайвджой

- Как хочешь, - спокойно говорю я, и, обернувшись к Айжэну, киваю на прощание: - Я к госпоже. Спокойной ночи. И позаботься, чтобы в следующий раз в тумбочке была смазка.

Уже успевший одеться, мой третий нижний подходит ко мне, тянется чтобы обнять, и тут Рис, уже гордо развернувшийся чтобы удалится вдаль, срывается. Хваленая аристократическая выдержка дает окончательный сбой. И он с размаху бьет ладонью под ребро. Айжэн успевает блокировать удар, смазать, чтобы не было так больно и тут же лупит в ответ. Умело, со знанием дела, в отличие от озлобленного, но явно неопытного Риса. Сначала оба мальчишки мутузят друг друга стоя, потом падают на пол. Хорошо не в коридоре, а в комнате Айжэна и никто этого всего не видят. Только слышат. Но ведь можно же сказать, что просто опять скандалили…. Ептить! Со вздохом понимаю, что придется влезать и разнимать. Из-за меня же дерутся, тля! Надеюсь мелкая оценит юмор ситуации и никого не убьет.

Лайри:

Хороший сегодня вечер. Был. До того, как в мою тихую обитель ворвался тайфун. Когда тайфун развалился на составляющие, я, в общем, без особого удивления отложила книгу и вопросительно приподняла бровь, стараясь не улыбаться, и, тем более, не дай Матерь, не смеяться.

Оба злющие, всклокоченные, у Найса губы обцелованные и рубашка кое-как застегнута не на те пуговицы. Рис весь из себя разгневанная невинность, причем тоже всклокоченная и слегка помятая. И оба дышат так, как будто не по дому ко мне бежали, а от фермы по горам. Та-ак.

Я уже несколько дней жду, когда Найс перестанет маяться дурью и договорится сам с собой, что сикарашка ему нужен. Похоже, с собой он договорился, и, предположительно, с сикарашкой тоже... Судя по тому, как сверкает глазищами змееныш. Потому что вот как раз с ним никто не договаривался.

- Наперегонки мчались, что ли? - ну надо же их как-то стимулировать к осмысленным звукам, а то оба только сопят гневно.

- Просто шли… быстро очень шли, - Найс падает в кресло, смотрит на меня с возмущением, как будто это я виновата в том, что только что между ними там произошло. – Вот скажи, ты же понимала, что так все и будет, да?!

- Что именно будет? - уточнила я, вставая с подушек, и пересаживаясь в другое кресло, для чего пришлось пройти рядом с змеенышем и стала заметна его припухшая губа и небольшой синяк на виске, почти скрытый под волосами.

- «Мы делили апельсин, много наших полегло», - процитировал Найс слегка переделанную цитату из детского стихотворения.

- Понятно. И кто первый... Не поделил? - это я спросила уже у слегка притихшего Клайриса.

Тот, с виноватым выражением лица начал опускаться на колени.

- Еще раз понятно, - я не стала строить из себя разгневанную госпожу, хотя не слишком верила в искреннее раскаяние змееныша. - Клайрис, ответь на один вопрос. А зачем? Зачем тебе Найс, если ты его не любишь?

Взгляд, которым меня одарили, выражал целую гамму чувств - от удивленного недоверия до возмущенного непонимания. Правда смотрели на меня недолго, меньше минуты, потом снова уставились в пол.

- Я его уважаю. Он мой Верхний, которого вы сами для меня выбрали, госпожа, - сделал он ответный выпад.

- Клайрис, - я старалась говорить доброжелательно. - Найс стал твоим Верхним, потому что я его попросила. Не притворяйся, что не знаешь: это было сделано, чтобы облегчить твое положение новенького в гареме. Ведь то, что ты был претендентом в мужья, не спасло бы тебя от прописки, верно? Тебя защищают, к тебе хорошо относятся, даже балуют. Чем ты недоволен?

- Я?! – змееныш даже голос повысил, испугался, и, виновато зыркнув в мою сторону, продолжил: - Я всем доволен, госпожа. Я… Я же старался, я все делал, чтобы Найс меня полюбил, чтобы ему было со мной хорошо! Так зачем он взял себе еще и этого…?! Ему что, меня мало?!

- А подумать? - я ничуть не издевалась, просто, наверное, действительно пора объяснить ребенку то, чему его так и не сумели научить в доме матери.

- Я думал, госпожа! - Клайрис смотрел на меня своими чистыми ясными синими глазами, в которых светилось совершенно искреннее непонимание.

Мне стало немного грустно, и искренне жаль его. Он правда не понимал.

- Объяснишь ему, или мне и это придется делать самой? - спросила я у Найса.

Тот как-то отстранено пожал плечами.

- Угу, понятно. Змееныш, все очень просто. Ты все делал, чтобы полюбили тебя, Айжен полюбил Найса. Не для того, чтобы упрочить свое положение. Не для того, чтобы его защищали и баловали. Не для себя. Ты так не умеешь.

- Почему не умею? – в синих глазах теперь уже совершенно точно сверкнуло возмущение. – Я вас люблю. Очень. С той самой первой встречи в театре.