Лайриэйль Лайвджой

Чтобы не сидеть и не маяться, пошла навестить бабулю.

Она в последнее время как-то нездорово мне каждый раз радуется и норовит тут же приобщить к «мудрости прародительниц» в своем лице.

С одной стороны, это, и правда, интересно и полезно, с другой… чего-то она от меня захочет взамен…

Сестренки объявились сразу после обеда, но обе так быстро шмыгнули по своим комнатам, что никаких проблем с объяснениями не возникло. Ну, понятно, вчера хорошо погуляли.

Успев за прошедшее время немного изучить сестричек, я даже удивилась – как-то они скромно повеселились.

Я уже выяснила у бабули в подробностях, что на вчерашнем совете Лайвджойи нехило так поправили свое благосостояние. Благодаря поправкам, предложенным госпожой Альцейкан. И мой интерес к этой женщине только возрос, хотя я и постаралась этого не показывать.

Так вот… я ожидала, что от радости сестрички загуляют всерьез и надолго.

Но нет. Все в пределах нормы. И зверушки их вернулись вполне себе целыми, хотя и ушатанными насмерть – все трое моментально закопались по норкам и в спячку. Ладно, я попозже «Кабачка» выспрошу, мне любопытно, как они там развлекались. И о чем говорили.

Чейри я с утра не видела. Вообще, много моего внимания ему сейчас не светит. Вредно. Обоим.

Немного подумав, я как всегда решила строить легенду, опираясь на правду. Всего лишь чуть переставить акценты. Чуть-чуть.

Бабке я и так уже должна по самое не могу. Так что попользовать ее в целях легендообразования сама Матерь велела.

Итак, официальная версия будет выглядеть следующим образом:

Мне позвонила тетя с хутора, рассказала, что потерялся мальчик, с которым я там «дружила». Мол, может, я что-то знаю… Я растерялась, и сестричек нету… так что, побежала к бабушке. И это БАБУЛЯ догадалась, куда мог деться мальчишка, ну и решила, что стоит мне подарить память о детстве.

Вот так. Чтобы, мол, воспитывала и сама как раз научилась этому. А я все еще немного в растерянности, но я же ответственная девочка. Вручили зверушку… позабочусь.

Ну вот и ладушки.

А теперь… так, быстренько сбегать в гарем, проинструктировать Найса, а потом… можно будет и развлечься.

Позову… Ройса.

В прошлый раз я на Кайе тренировалась – как раз перед Советом и под чутким руководством Рий. Пусть отдохнет, а то с этими иголками… мне, кстати, не понравилось. Не мое.

Но Рий показывала – я повторяла, как послушная девочка. А мальчишку после этого трясло еще с полчаса.

Правда, когда я ему кончить позволила, трясти его перестало. И глазки стали такие… короче, совесть меня не мучила.

Но сегодня у меня, пожалуй, на Ройса больше настроения. Он такой трогательный, стоит его даже самую капельку приласкать. Так забавно! Когда больно или страшно – он контроль держит любо-дорого. А вот на ласку у него реакция очень бурная. Мне нравится!

Я их пока с Кайем искусственно не сводила. Жду, пока договорятся. Только вот с каждым днем мордочки у них у обоих все кислее, а результата что-то не видать. Придется пинка дать, что ли? Или ну их, пусть страдают дальше?

Не, ну жалко все-таки, не чужие же… зверики.

Ройс:

Ну вот, иду я по дому и пытаюсь мысли в кучу собрать. Что ж за день-то сегодня? Как с утра все полетело в задницу, так и… хотя нет.

Нет. Это с утра было хреново, а сейчас вот госпожа опять позвала меня к себе. Как вовремя-то! И одного.

Пока шел с мужской половины до ее комнат, радовался. На этот раз не будет «учительниц» со всеми этими приспособлениями из комнаты для наказаний. Старшие наши госпожи только вернулись и точно отсыпаются. Слава Матери…

Хотя, многие из их игрушек в руках моей госпожи уже не казались мне настолько жуткими. Не знаю почему - я же чувствую, госпоже нравятся боль и страх, как и любой нормальной женщине. Но видеть мое удовольствие ей тоже приятно. Так что, даже если она играла в меня болезненно и жестоко, никогда не забывала, пусть в самом конце, позволить мне кончить.

А еще прикосновения.

Меня в жизни никто столько не трогал и не гладил, как она. Я имею в виду - из женщин. Даже когда я был моложе, и в меня играли часто.

Я тут с собой ничего не мог поделать – стоило ей до меня дотронуться, и я начинал плавиться, как шоколад на солнышке.

Ну, блин!

Меня всю жизнь учили, что любое внимание госпожи – это наслаждение. А уж такое…

Даже когда зад горит от оставленных флоггером полос и от вставленного по самые гланды, блин, анфаллоса с интересной смазочкой… а соски взрываются болью от снятых зажимов… если в этот момент погладить, где угодно… нежно так, ласково - я каждый раз от одного этого чуть не кончал.

Сам не знаю, как до сих пор не опозорился. Особенно в тот раз, когда госпожа Рий вышла, а моя… госпожа… сняв те самые зажимы, принялась ласкать именно там, где несколько секунд назад было почти нестерпимо больно…

Матерь! Сначала стало еще больнее, и я-таки опозорился – застонал чуть не в голос.

Ну никаких сил сдерживаться не было. Но потом…

Когда ослепительная боль постепенно стала гаснуть, и оказалось, что мое мокрое от слез лицо вытирает женская ладошка… а вторая продолжает… продолжает ласкать там, где эта проклятая боль постепенно сменяется чем-то другим…