Лайза Миннелли. История жизни

Вполне естественно, что и вся остальная пресса подхватила эту байку и тотчас связала Лайзу с Бертом Рейнольдсом, поскольку Берт только что расстался со своей прежней подружкой Диной Шор. Сказать по правде, (если кто и оказался у Берта в постели, то это сестра Лайзы, Лорна, однако Лайзе не хотелось делать из этого факта всеобщее достояние, и она просто отмахнулась от слухов. «С тех пор как я вышла замуж, я спала только с собственным мужем», — заявила она. Лайза регулярно звонила Хейли в Голливуд, где Джек, разумеется, читал светскую хронику. И вряд ли это занятие доставляло ему удовольствие.

Продюсеры тоже были недовольны, потому что съемки растянулись на полгода вместо положенных трех месяцев. Частично в этой задержке повинны ветер и море — из-за шторма долго не удавалось снять сцены на воде. Многие из тех, кто был занят в съемках, начали воспринимать ситуацию в черном свете, а это, как и следовало ожидать, привело к поиску козлов отпущения. Вот что воскликнула как-то Лайза: «Гуйамос не просто кошмарное место! Оно поистине воплощение кошмара». Чтобы как-то скрасить ей скуку, Джек каждую неделю прилетал навестить жену. При помощи небольшого кинопроектора он крутил фильмы, используя вместо экрана простыню.

Мексиканцы предпочитали иметь дело со щедрыми янки, а съемочная группа состояла преимущественно из англичан. Позднее Лайза и Берт обрушатся с резкой критикой на Донена, обвиняя его во всех смертных грехах. Им было невдомек, что режиссер получал «ценные указания» от своих голливудских боссов, которые просматривали отснятый материал и вносили поправки, включая концовку фильма — предполагалось, что Рейнольдс и Хэкман будут под занавес убиты.

Студия же настояла на слащавых заключительных кадрах, когда богатая, нашедшая себе мужа героиня вспоминает старые добрые деньки.

Студийное начальство, возглавляемое шефом производственного отдела, сыном знаменитого отца, Аланом Лэддом-младшим, скроило финальную сцену в расчете на слезливую публику Среднего Запада, которой никак не хотелось, чтобы Хэкман и Рейнольдс в конце погибли. Судя по всему, то был синдром ленты «Смоки и бандит», в которой Рейнольдс бросает вызов закону, полиции, реальности, и обстоятельства требовали, чтобы герой остался жив — хотя бы для того, чтобы появиться в следующей картине.

По старой голливудской традиции, режиссер Донен пытался угодить сразу всем, что было непростительной глупостью. Например, Лайза уехала со съемок еще до того, как финальные кадры отсняли заново, и вскоре вылетела в Италию, чтобы сняться в другом фильме, «Это покажет время». Желая угодить ей, Донен, а с ним и вся команда, в том числе Хэкман и Рейнольдс, тоже слетали в Италию, чтобы переделать концовку. Лайза приняла участие в съемках, хотя и без особого восторга — новый конец пришелся ей не по душе, как, впрочем, и весь фильм.

«Я пришла в ужас и отказывалась верить собственным глазам при виде того, что Стэнли сделал с картиной. Это было вовсе не то, в чем я согласилась сниматься. Новая концовка поставила все с ног на голову. В ней вырезали все самые романтичные, самые значительные сцены — да они просто кастрировали фильм! — и теперь из него получилась идиотская вещица в духе старой «Дороги» с участием Кросби, Хоупа и Ламур».

Рейнольдс был того же мнения.

«Стэнли Донен угробил картину — получилось нечто чудовищное. Из «Лаки Леди» при желании можно было бы сделать конфетку, и Лайзе был бы уготован второй «Оскар». Никогда в жизни больше не буду работать у Донена. Клянусь».

Мнение другого, более опытного актера объективно отражало реалии съемочной площадки: «Мне известна точка зрения Лайзы и Берта, — отозвался Хэкман, — однако когда дело доходит до принятия решения, то здесь режиссер волен поступать, как считает нужным».

Что касается самого Донена, то он был более откровенен, возможно даже, еще более откровенен, чем когда снимал фильм: «Лайза — это чрезвычайно эмоциональный ребенок, и я тогда сказал им: не нравится — уходите, я вас не держу. Я снимал «Лаки Леди» для миллионов людей, которые платят за то, чтобы посмотреть картину, а не для тего, чтобы ублажить горстку актеров».

В дополнение ко всем передрягам 1975 года Сид Люфт, который и без того, к неудовольствию Лайзы, продал кое-что из вещей ее матери, предстал перед судом за попытку вымогательства. Сид пытался силой отнять у Барнетта Глассмана двадцать восемь видеозаписей концертов Джуди Гарленд. Суд охарактеризовал Люфта как безработного бывшего мужа Джуди Гарленд, оказавшегося на мели. Судя по всему, Сид обзвонил вероятных покупателей пленок, внушая им, что, мол Глассман пират, рэкетир и вообще мошенник, и это, разумеется, пришлось мистеру Глассману не по вкусу. Суд приговорил Люфта к пяти дням тюрьмы условно и оштрафовал его на 500 долларов.

Тем временем Лайза вернулась в Нью-Йорк. Джон Кандер и Фред Эбб ставили на Бродвее новый мюзикл «Чикаго» о знаменитом убийстве, потрясшем город на Мичигане в 1924 году. Главную роль исполняла Гвен Вер дон, которая вскоре сделает себе имя в другом мюзикле — «Чертовы Янки».