Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения

Лайзл тихонько сползла с сиденья, по-прежнему не отнимая шкатулку от груди. Поезд покачивался, колеса стучали на стыках. Лайзл крепче вцепилась в коробочку и, покачиваясь в такт движению вагона, выбралась в тамбур. Она успела заметить пожилую даму, входившую с другого конца в сопровождении полицейского. Дама торопилась, и железный наконечник ее трости выбивал по полу зловещее «клак-клак-клак». Сзади, облаченный в ярко-синюю форму, двигался действительно очень крупный полисмен, лицо у него было злое и неприятное. К полному и окончательному ужасу Лайзл, он загодя приготовил наручники. Они зловеще поблескивали, свисая из его массивного кулака…

– Вон она! – услышала девочка визгливый голос тетки-предательницы. – Уходит!

– Скорее, – сказало По. Чуточку помолчало и добавило: – Узелок их отвлечет.

И точно, Узелок возник рядом с ними, а потом выкатился в проход, устремляясь навстречу правоохранителю и старухе.

Лайзл было натурально плохо от страха, и все-таки от нее не укрылось, что По с Узелком, кажется, только что переговорили без слов. «Как странно, – пронеслась у нее на удивление ясная и четкая мысль. – Как странно – и здорово! Иметь возможность сказать именно то, что хочешь сказать – и при этом не раскрывать рта!»

– За мной, – сказало По и поплыло в хвостовую часть поезда.

Лайзл быстро и осторожно двинулась следом, бережно неся драгоценную коробку и концентрируясь на том, чтобы как следует ставить ноги, – поезд дергался, недолго было и равновесие потерять. Оглядываться она не отваживалась, только слышала позади звуки погони – тяжелые шаги полисмена и дробное «клак-клак-клак» стального наконечника теткиной трости. Уже почти чувствуя на запястьях прикосновение холодного металла наручников, Лайзл отчаянно и горячо взмолилась, ни к кому конкретно не обращаясь:

«Пожалуйста…»

И в это самое мгновение жуткое «клак-клак-клак» за спиной вдруг прекратилось. Лайзл услышала, как у ее преследовательницы вырвался короткий возглас изумления, но и тогда не стала терять драгоценное мгновение на то, чтобы обернуться.

– Сюда, – позвало ее По.

Лайзл дотянулась и распахнула дверь, отделявшую ее вагон от соседнего. На миг девочку оглушил грохот несшихся по рельсам колес, в лицо хлыстом ударил ледяной ветер, она увидела на полу то сходившуюся, то расширявшуюся щель, в которую было видно, как внизу проносилась земля… Она шагнула вперед и оказалась в другом вагоне.

А тетка с тростью и противный полисмен все не могли прийти в себя от странного и неожиданного ощущения. Обоим словно бы обхватило горло чем-то бархатным и невесомым. Было не то чтобы страшно, но до того непривычно, что оба – независимо друг от друга и неведомо почему – вдруг подумали о домашних любимцах, которые у них были когда-то давно, в детстве.

Узелок, очень довольный собой, легким усилием мысли перенесся прямиком к По…

Полисмен и тетка проморгались и стали оглядываться, но девочки с деревянной коробкой, разговаривавшей с воображаемыми друзьями, нигде не было видно.

Уилл прятался в вагонном туалете, пока не удостоверился, что кондуктор у всех проверил билеты и удалился. Тогда он с удобством устроился на откидном сиденье в одном из последних вагонов, возле окна, и стал любоваться пейзажами, проносившимися за стеклом. Снаружи мелькали бурые луга и далекие фиолетовые горы, увенчанные снежными шапками. Уилл никогда раньше не бывал за пределами города, а единственными горами, которые он когда-либо видел, были отвалы битого кирпича. А сколько же тут открытого пространства!..

И пускай все выглядело бурым и мертвым (зеленые растения давно перестали расти), мальчика не оставляли мысли о беспредельной свободе, о том, что можно было раскинуть руки и бежать, бежать, бежать, нигде не встречая преграды…

Он был так поглощен видами за окном, что не очень-то обратил внимание на девочку, которая вышла из тамбура и шмыгнула мимо него, неся деревянную коробку. А ведь это была та самая шкатулка, из-за которой и начались все его беды.

По правде сказать, Уилл навряд ли узнал бы этот простой ящичек, даже если бы пристально на него посмотрел.

Но он не смотрел – его больше занимали горы, проплывавшие за стеклом…

Глава пятнадцатая

В первом багажном вагоне резко и малоприятно пахло, и повсюду высились клетки. Вдоль одной стены в несколько рядов стояли клетки с курами, напротив сидели в своих контейнерах собаки и кошки. Кто-то – в модных дорогих переносках с кожаными петельками, другие – в простых решетчатых клетках. Собаки порыкивали на кошек, кошки шипели на кур – короче, гам стоял немыслимый.

– Пошли дальше, – сказала Лайзл.

Во втором вагоне оказалось очень холодно и темно. Здесь пахло пылью. Все пространство было сплошь набито коробками, чемоданами, сундуками, корзинами и баулами, громоздившимися до самого потолка. Шаткие сооружения покачивались в такт рывкам поезда и грозили обрушиться. Дыхание Лайзл вырывалось облачками пара, но здесь, по крайней мере, было спокойно и тихо, и злобная тетка с тростью навряд ли сюда доберется, не говоря уже о полицейском или кондукторе, проверяющем билеты.