Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения

– Моя мачеха, – тоже шепотом ответила Лайзл.

Августа не увидела По. Она умела видеть только то, что можно было купить, взвесить, измерить. Поэтому она решила, что Лайзл просто отозвалась на приветствие.

– Ты же знаешь, мне никогда не нравилось это слово, – сказала она, опуская поднос на столик возле кровати. Лайзл увидела глубокую тарелку, накрытую щербатой металлической крышкой.

Девочка приподняла подбородок:

– Я вас называть мамой не буду…

– И не надо, сладенькая. Не называй, – и Августа выставила все зубы в новой гримасе.

Вот уже несколько месяцев Лайзл не видела свою мачеху – разве что издали. Августа никогда не поднималась к ней на чердак. Теперь, лицом к лицу, девочку поразило ее безобразие. Даже невзирая на изысканные чулки, дорогие туфли и шелковое платье, она выглядела жаба жабой. Подобным существам в грязи только валяться.

– Как вы меня нашли? – спросила Лайзл.

Августа присела на кровать, и та застонала под ее немаленьким весом.

– А ты далеко рассчитывала убежать? После такой-то выходки? – И она погрозила Лайзл пальцем. – Первая Леди так расстроилась из-за украденной магии, так расстроилась! Ты себе просто не представляешь! И алхимик расстроился! Пока мы сюда скакали в карете, он только и говорил о том, какие пытки учинит над мальчишкой, когда все завершится. Собирался в червяка его превратить и в птичью клетку засунуть, и это лишь для начала!

Лицо у Августы стало мечтательное. Алхимик определенно нравился ей. Вот, говорила она себе, человек с правильной головой на плечах!

Зато Лайзл что-то ничего не могла уразуметь.

– Магия?.. – переспросила она. – О чем это вы, не пойму?

Августа прищурилась. Насколько она могла судить, девка говорила вполне искренне.

– Почему вообще ты сбежала?

Лайзл какое-то время молчала. Затем повыше подняла голову:

– Я хотела отнести пепел отца к Красному Дому и упокоить под ивой, чтобы он мог отдохнуть… Он сам меня попросил, – добавила она, словно оправдываясь. И кому какое дело, что он не непосредственно с ней говорил, а через По!

– Попросил, говоришь? Он что, к тебе приходил? – спросила Августа, и в ее голосе звучала смертоносная вкрадчивость.

– Д-да, – после секундного замешательства ответила Лайзл. – Он хочет лежать под ивой, рядом с моей мамой.

Объяснять насчет По она мачехе не собиралась. Она уже поняла, что оба привидения для Августы все равно что не существовали.

Лицо Августы сделалось жестким. Она раздумывала, не зная, чему верить. Быть может, Лайзл догадалась о магии и вызвала из небытия призрак отца. Или не догадалась, а стало быть, и не вызвала. В любом случае паршивка о чем-то умалчивала, и Августе это не нравилось. Очень даже не нравилось.

– Так он к тебе приходил? – еще вкрадчивей спросила она.

Если бы Лайзл получше знала свою мачеху, она бы тотчас сообразила – настало время бояться.

– Он теперь на Той Стороне, – уклончиво ответила девочка.

Августа смотрела на девочку, лежавшую на убогой кровати. Как бы не оказалось, что она все же недооценивала Лайзл. Он хочет лежать под ивой, рядом с моей мамой!.. Такого не выдумаешь. Генри Морбауэр, этот сентиментальный слюнтяй, вполне мог подобного пожелать. Тьфу ты! Сколько лет минуло, а он так ту дурочку и не забыл!

И Августа дала себе слово, что в любом случае избавится от пепла как можно скорей. Мало ли на свете поганых вонючих дыр, одна из которых как раз ему подойдет! Пока она, Августа, жива, ни под какой ивой, рядом с какой-то там никчемной первой женой, ему не лежать!

Однако потом она снова скривила физиономию в самом близком подобии улыбки, какое могла выдавить из себя, и сняла с подноса тарелку. Комнату тотчас заполонил восхитительный аромат наваристого куриного бульона, моркови, свежего масла. Рот Лайзл открылся сам собой. Такой роскошной еды – да еще в подобном количестве – она давным-давно не видала. Она сглотнула слюну…

– Ну ладно, хватит болтовни, – закладывая салфетку за ворот рубашки Лайзл, сказала Августа. – Ты вся вымоталась в дороге и, должно быть, с голоду помираешь. На-ка, поешь… – Она склонилась совсем близко к Лайзл, растянутый рот напоминал полумесяц. – Я хочу, чтобы ты была здоровой и сильной!

В одной руке у нее была тарелка, другой она зачерпнула большую ложку горячего супа – золотистая курочка, рис, морковка…

– Ну-ка, раскрывай ротик, – ворковала она. – Сделай «ам»!

Лайзл не очень-то нравилось, что ее собирались кормить, точно маленького ребенка, но голод все заглушил. Она открыла рот. Ложка начала приближаться…

– Нет, Лайзл! – внезапно крикнуло По. – Не надо! Не ешь!

Девочка поспешно захлопнула рот. Ложка ткнулась ей в подбородок, и бульон вылился на салфетку, а кусочки курицы и морковки вместе с зернами риса скатились Лайзл на колени.

– Глупая девчонка! – прошипела Августа, но тотчас опомнилась. – Открой ротик еще раз, дорогуша.

Лайзл покосилась на По. Привидение стояло у самой кровати, его контуры ярко светились от ужаса. Лайзл спросила:

– В чем дело?