Лакей Богов 3

— Ты хотел снова увидеть его, — сказал лакей к изумлению Такаоками-но-ками. — Ты хотел увидеть Додзи, того самого сорванца, которому подарил черпак.

Такаоками-но-ками показалось, что свежий ветер пронёсся сквозь его мысли. Он застыл как вкопанный. Времена изменились, семья покровителей покинула эти земли. Такаоками-но-ками благословил их свободу, его полностью устраивали священники, заменившие покровителей, и даже с постепенной потерей сил он со временем смирился, но однажды в нём проснулись воспоминания о пустяковых чувствах.

О том, как они с Додзи впервые ступили на землю.

О том, как он отчитывал своего болтливого соратника.

О том, как он подарил рыдающему Додзи черпак возле кагами-ивы.

О том, как тот радовался и не расставался с подарком.

Додзи казался ему очаровательным, словно младенец. Все воспоминания Такаоками-но-ками были только о нём. Однажды он понял, что хочет снова увидеть его, и запретил себе вспоминать. Додзи уже отошёл в мир иной. Сколько бы он ни звал, Додзи уже не вернётся. И когда Такаоками-но-ками подавил свои чувства, им на замену пришло желание вернуть хотя бы тот самый черпак.

Он хотел держать его в руках и беречь. Поэтому обратился с заказом к лакею, даже не понимая, что черпак давно стал для него олицетворением Додзи…

— Да… да, я хотел увидеть его. Я видел сон о несбыточной мечте… — Такаоками-но-ками опустил взгляд на свои руки.

Слёзы полились из его глаз. А ведь он так маялся от проделок Додзи и так много ругался с ним.

— О том, что было бы, если бы я вновь встретил его…

Того маленького чудака, которого он любил как родного сына.

Когане повёл ушами, не поднимая головы. Возможно, и он понял потаённую мысль Такаоками-но-ками, которую тот сам не осознавал .

— Вот почему ты так отчаянно искал его, — тихо произнёс Ёсихико.

Такаоками-но-ками боялся, что если исчезнёт черпак, пропадёт последняя нить, которая связывает его с Додзи.

Хотя это совсем не так.

— Но вот же он, твой черпак, — Ёсихико взял Харуто за руку и подвёл к Такаоками-но-ками. — Даже закончив свою службу и спустившись с гор, семья Хацу не забыла о тебе.

Живой, пусть и далекий от бога черпак тому доказательство.

— Я — черпак?.. — ошалело пробормотал Харуто, всё ещё не до конца понимая происходящее.

— Получается, твоя жизнь олицетворяет всё… — Такаоками-но-ками медленно протянул руку.

Воспоминания о годах, проведённых рядом с Додзи, память о поколениях семьи Хацу… И даже тот черпак, которого больше нет.

— Господин Такаоками-но-ками, я ничего не знаю про семью Хацу, я не могу заменить Додзи, я даже не вижу вас, но… — глаза Харуто забегали, будто он пытался отыскать незримого бога. — Можно, я и дальше буду приходить сюда?..

Ночной ветерок подхватил его голос и доставил тому, кого они много поколений назад называли своим хозяином.

— Разумеется, — раздался короткий ответ, и щека Харуто ощутила тепло.

Школьнику показалось, что перед ним мелькнула фигура ласково улыбающегося старца.

***

— Значит, ты справился?..

Побитые и помятые, Ёсихико и Харуто к утру разошлись по домам. Измотанный, Ёсихико провалялся в постели весь день, и лишь назавтра, в воскресенье, подтянулся к обеду в храм Онуси, чтобы встретиться там с Хонокой, волновавшейся о ходе заказа.

— Угу. По-моему, даже с сумо было полегче…

Ёсихико присел на каменную ступень и показал Хоноке молитвенник. Поверх имени Такаоками-но-ками, написанного чёрными чернилами, красовалась красная печать в виде ручья.

— Ты ходил в больницу?..

Хонока обеспокоенно смотрела на его лицо. Отеки уже сошли, но синяки и царапины пока остались. Ёсихико тоже не ожидал, что по ходу заказа придётся участвовать в драке.

— Да нет, это ведь просто ушибы и ссадины. Хотя семья, конечно, неприятно удивилась.

Когда он вернулся вчера побитый, сестрёнка хмуро спросила, не стыдно ли ему драться в таком возрасте. Мать начала фантазировать на тему того, не поссорился ли он с тайной пассией. Отец поддержал её молчаливым кивком. «В этой семье хоть кто-нибудь за меня переживает?» — тоскливо подумал Ёсихико. Что до Когане, то он спросонья вообще заехал лапой по лицу спящего лакея. Ёсихико был уверен, что лис сделал это нарочно.

— Наглеешь, Ёсихико, втайне от меня свидания устраиваешь, — бросил Котаро. Он как раз возвращался после уборки, заметил по пути сидящих на ступени знакомых и решил подойти.

Несмотря на сказанное, лицо Котаро сияло и чуть ли не лучилось.

— Свидание?.. Если бы я хотел от тебя что-то скрыть, пришёл бы не в этот храм, а… — попытался возразить Ёсихико, но Котаро перебил его:

— Но ничего, у меня сегодня отличное настроение. По этому поводу я тебя прощаю! Смотри, как прекрасен мир!

Котаро раскинул руки в стороны (не выпуская метлы) и запрокинул голову, упиваясь летними лучами. Когане, чистивший шкуру наверху лестницы, с подозрением посмотрел на него:

— Может быть, гоннеги съел что-то не то?

Чудачество Котаро и правда заставляло заподозрить нечто подобное.

— Чего он кривляется? — шёпотом спросил Ёсихико у Хоноки.

Котаро определённо был не в своём уме. Обычно он никогда не отыгрывает героя мюзикла.