Лакей по завещанию

Рид стал задумчиво постукивать длинными пальцами по подбородку, вероятно, озадачившись моим ответом.

- Так почему вы не женитесь? Вопрос был бы решён. Я бы выполнил волю моего отца, вам бы не пришлось мне служить, я же вижу, что лакей из вас никудышный и переезд радости не доставляет...

- Мне мало что доставляет радости, - перебила я, заявив вполне честно. Ведь я часто тоскую по дому, по нормальной жизни, тоскую по той девушке внутри меня... И просто умираю от мысли, что навсегда могу остаться мужчиной, так и не познав любви, радости семейной жизни и всего, что полагается узнать нормальному человеку. Человеку без проклятия. - Простите, сэр, - всё же спохватилась я. - Есть множество обстоятельств, препятствующих моему браку. Будь это так просто, думаете, ваш отец передал бы меня по наследству? Он не смог ничего сделать, хоть и пытался... Боюсь, это просто невозможно. Так что лучше поскорее вам смириться с мыслью, что я навеки с вами до конца моих или ваших дней...

- Я не привык с чем-либо мириться, только если это не смерть... А мой отец не был Старшим имперским дознавателем. Ни одна тайна не осталась нераскрытой, поверьте. Рано или поздно... Я выдам вас замуж.

Наши глаза встретились: мои насмешливые, его недоумённые, - и я первая прыснула, поспешно поджимая губы.

- Женю вас, Десмонд! Вы невероятно плохо на меня влияете, - пряча улыбку, произнёс мой новый хозяин и отвернулся к окну. Мы как раз въехали на мост.

Я усмехнулась, думая, что это только начало наших с ним перемен. И неизвестно, что ещё ждёт впереди...

2.

Глава вторая

Новый дом - новые заботы и первое дело, о котором я услышала, но мало что поняла...

Не от лица Ариадны.

Ночь опустилась на город быстро. В Хоут-Бруке рано темнело... Природа приспособилась, люди привыкли, но не спешили ложиться в свои мягкие постели.

Во многих домах ещё горел свет. Молодая женщина в шёлковом халате только вышла из ванной... А в доме напротив дети допивали тёплое молоко. Вверх по Красной улице почти все дома «спали», и только в крайнем горел свет. У окна сидела юная прелестница, дочь высокородного господина. Её красота только начала расцветать, но уже привлекала внимание юношей и молодых господ.

Девушка, расчёсывала волнистые «снежные» волосы, которые выдавали в ней принадлежность к эвритам - древнему роду Элаара, и мечтала. Мечтала о большой и чистой любви, о подвигах своего возлюбленного... Видела себя в алом подвенечном платье с венцом на белоснежных волосах...

Камеристка не стала более ожидать за дверью миледи и спустилась в подсобное помещение, где собрались остальные слуги, распивающие сладкий кофейный напиток, который вскоре сменился ягодной настойкой вприкуску с вишнёвым пирогом...

Он выдохнул.

Страха не было. Больше не было. Он давно перестал испытывать подобные чувства. Их заменила холодная, отравляющая жажда мести. Но ничего... Почти всё сделано. Осталось лишь несколько шагов...

Энергетический фонарь затрещал и чуть не лопнул. Ему пришлось остановиться. Сделать несколько глубоких вдохов, надеть «печатку» на указательный палец, сильнее закутаться в плащ и только тогда продолжить путь. Путь к дому. Тому, крайнему на Красной улице...

Сторожевые прижали уши...

«Умные псины», - подумал он и легко отворил калитку. Надо заметить, этот дом единственный имел небольшую территорию и низкую оградку, за которой бегали «сторожевые». Раньше бегали. Сейчас они жались к земле, ощетинившись, не в состоянии противостоять этой силе. Она давила...

Он бы и рад «отпустить» животных, но тогда они бросятся на него, поднимут шум, а этого нельзя допустить. Нельзя, чтобы так хорошо спланированный план - провалился. Другая возможность... представится не скоро.

Он устал ждать. Устал...

... её прекрасное лицо застыло маской ужаса. Глаза так широко распахнулись, что, казалось, вот-вот выкатятся. Он поморщился.

«Тише-е...» - ментально шепнул, вызывая у эвритки немоту. Девушка соображала, но не могла пошевелиться. Тело сковало.

«Лица не видно. Почему не видно лица?!» - испуганно думала она, глядя как тень в капюшоне медленно приближается.

«Закрой глаза...»

Пришлось подчиниться. Не было выбора. Веки налились свинцом и опустились. Стало по-настоящему страшно. Он мог приказать что угодно, но не мог запретить плакать. Беззвучно. И девушка плакала, пока ощущала, как её куда-то несут...

Дом Рида Эрнау. Ариадна.

Дома в столице не были огорожены забором и не имели частной территории. Лишь крыльцо с коваными перилами и «шнурок» колокольчика. Впрочем, под полукруглыми окнами росли несколько клумб: то ли с пионами, то ли с астрами, или это была экзотическая смесь, - я не разобрала.

Мой новый дом был вытянут кверху, имел острую готическую крышу и мрачный вид. Хотя его стены выкрашены в приятный бежевый оттенок, но образ портит «серость» самого города, это пасмурное уныние, что царит вокруг. Такое было первое впечатление, пока я не вошла внутрь.